Однако внутри было пусто. Хотя изнутри грот выглядел на удивление уютно. В углу стояла большая жаровня с тлеющими углями, под потолком висели пучки пахучих трав, а на полу лежали несколько волчьих шкур сшитых между собой наподобие ковра. Посередине зала находился небольшой костер, дым от которого уходил в отверстие на потолке. По правую руку прямо у стены находилась низенькая – едва ли по щиколотку – кровать. Слева же зиял небольшой проход в помещении поменьше. Около него стоял вытянутый стол, заполненный посудой, ступками, колбами и другими алхимическими штучками.
Да это почти что дом. Если, конечно, тебя не смущает иметь в соседях демонов и проклятый монастырь. Дотащив друга до постели, Кенджи осторожно уложил его на тоненькое покрывало, вытер со своего лба пот и огляделся. Жилище выглядело так, словно его хозяин только-только отлучился. Над пламенем весело побулькивал полный котелок. А неподалеку от него на плоском валуне лежала наполовину очищенная бледная рыбешка и небольшой самодельный нож с костяным лезвием. Однако где же его владелец? Ответом на его вопрос послужил низкий с хрипотцой голос, раздавшийся от порога:
– Хм, кажется, сегодня я не ждала гостей.
В мгновение ока Кенджи снял с плеча Песнь, выхватил стрелу и развернулся. Стальной наконечник уставился прямо на невысокую женщину средних лет, одетую в красное кимоно, подвязанное широким поясом и плетеные башмаки. Ее русые волосы были стянуты в два пучка, из которых заместо шпилек торчали длинные кости. Под густыми бровями блестели темные глаза, а смуглая кожа будто бы выгорела под солнцем. Казалось, женщина ничуть не испугалась появления чужаков. И этим подозрения Кенджи лишь укоренились.
– Кто ты такая? – бросил он, внимательно следя за каждым движением незнакомки, готовый в любой миг пустить стрелу прямо ей в сердце.
– Могу задать вам двоим точно такой же вопрос, – сказала она, а потом брови ее взметнулись вверх в деланном гневе. – Ты забрался в чужой дом, а потом еще смеешь угрожать его законной хозяйке? Где твои манеры?
– Ты либо демон, либо ведьма, либо каким-то образом связана с Братством Рока, – холодно произнес Кенджи, ни капли не впечатленный ее обвинением. – И ни в одном из этих случаев я не буду испытывать угрызений совести, убив тебя на месте.
– Вот как? – в глазах женщины мелькнули злые огоньки, а губы растянулись в кривой улыбочке. – А будет ли тебя мучить совесть, когда твой друг помрет прямо у тебя на руках?
Кенджи кинул быстрый взгляд на Макото. Грудь его поднималась и опускалась так тихо, что казалось, он и вовсе не дышит. Лицо пошло красными пятнами, а кровать уже успела насквозь промокнуть от пота.
– Для начала представлюсь: меня зовут Осоре. А тебя?.. – не услышав ответа, она не смутилась и продолжила. – Это вы двое так встревожили паучков? Я как раз вышла глянуть, что там за грохот и гам стоит, точно горы под землю уходят. Надо сказать, вы показали им зубки. Они теперь дважды подумают перед тем, как еще раз напасть на человека. Во всяком случае, если он вооружен. Однако, как я вижу, они все-таки успели попробовать кусочек.
Осоре шагнула прямо к Макото. Кенджи натянул тетиву с такой силой, что она издала тихую трель.
– Мне плевать, кто ты, но клянусь всеми богами, сделаешь еще шаг и…
– Железы цутигумо вырабатывают один из сильнейших ядов, которые только можно встретить в природе, – продолжила женщина, даже не взглянув в его сторону. – Не зря зелье из желчи этих тварей так высоко ценят синоби, смазывая им свое оружие. Одна маленькая царапина – и отрава уже бежит по твоим венам, заставляя сердце сжиматься все реже, легкие чернеть, а кровь густеть, словно сироп. Сначала человек чувствует лишь легкую слабость. Потом его начинает знобить и выворачивать наизнанку. Совсем скоро несчастный начинает бредить, забывается тревожным сном, а потом…
Осоре умокла и покосилась на Кенджи, но он и сам уже догадался, что сон этот может стать вечным.
– Боюсь, такая же участь ждет и твоего друга. Как жаль, как жаль! Погибнуть в самом расцвете лет! Вот только если бы кто-нибудь мог приготовить противоядие…
– Чего ты от нас хочешь? – перебил ее Кенджи, прекрасно понимая, к чему она клонит.
– Ты думаешь, я не могу помочь просто так? Из-за неписаных законов гостеприимства? – нахмурила брови Осоре, а потом добавила. – Чем больше времени мы тратим на болтовню, тем меньше его остается у твоего приятеля. Дай мне приступить к работе, а уж потом обсудим… мою награду.
Последние слова она произнесла с настолько гадкой улыбкой, что Кенджи едва удержался от того, чтобы спустить тетиву. Меньше всего ему хотелось заключать сделку с этой женщиной, кем бы она ни была на самом деле. Однако речь шла о жизни его друга. Он судорожно пытался придумать хоть какой-нибудь выход из этого положения, как Осоре, словно бы читая его мысли, сказала:
– Конечно, ты можешь убить меня и попытаться сделать все сам. Ингредиенты, как и инструменты у меня есть, нужно лишь смешать компоненты в нужных пропорциях и приготовить микстуру, – она обвела рукой зал. – Надеюсь, ты разбираешься в травах? А в алхимии? Молчишь? О, как это печально. Тогда еще вариант: отруби парню руку и молись, что зараза не успела уйти дальше. Только не забудь прижечь культю и зашить рану, пока он не истек кровью или не умер от нестерпимой боли.
– Только без шуток, – Кенджи стиснул зубы и опустил лук. – Хоть одно резкое движение…
Последние слова он произнес уже в спину Осоре, которая принялась деловито суетиться по всей пещере. Вот она стоит у вытянутого стола и яростно толчет в небольшой ступке какой-то бесцветный минерал, превращая прозрачный камешек в порошок. Потом кидает его в котелок, добавляет несколько щепоток сухой травы и смешивает варево, бормоча что-то себе под нос. Осторожно перелив зелье сквозь тонкую тряпку в большую чашу, Осоре вновь наполнила котел, взяла небольшую плоскую миску и направилась к Макото.
Кенджи и опомниться не успел, как она присела на колени и выхватила из-за пояса кривой ножик. Но его опасения оказались излишними. Осоре лишь осторожно надрезала рану Макото – который беспокойно пошевелился и застонал – а следом припала губами к его руке. С шумом вытянув из пореза кровь, она сплюнула ее в миску. И делала так до тех пор, пока она не наполнилась целиком.
Осторожно вернув тарелку на место – Кенджи успел заметить, что кровь была черно-густая, словно подкрашенный мед – Осоре взяла в руки успевшее остыть варево и принялась аккуратно поить им Макото, придерживая его одной рукой за голову. Закончив, она оттянула пальцем его веко и удовлетворенно цокнула языком. А потом исчезла в соседней комнате. Вернувшись с небольшим чайником, она наполнила его кипящей водой и направилась обратно к длинному столу, за которым и проводила все манипуляции.
– Ты не против разделить со мной чашечку чая? – произнесла она.
– Ты живешь здесь совсем одна? – задал встречный вопрос Кенджи и присел за чуть скошенный круглый стол, стоявший неподалеку от кровати.
– Я частенько спускаюсь вниз к жителям окрестных деревень, которым требуется помощь… такой как я. Вправить вывихнутый сустав, сбить жар от лихорадки, очистить отравленный колодец. Так что от одиночества я не страдаю, если ты об этом. Хотя порой мне действительно не хватает мужского… то есть человеческого тепла. Особенно долгими холодными ночами, – заливая душистые травы кипятком, она оглянулась на Кенджи и широко улыбнулась, показав мелкие зубы.
