установки дали сбой. Когда поняла, что его могло не стать, захотела, чтоб он был. В моей жизни или нет, не имело значения. А потом переросло всё перелитое во что-то иное. Трансформировалось. И я начала тосковать по нему. Вразрез здравому смыслу.
Прошлое ластиком не стереть. Не засунуть его в шкаф, как огромный скелет, состоящий из ошибок, предательства и боли. Научиться с этим жить? А можно ли? Не уверена. Я вообще ни в чём не уверена.
Даже в том, что поступила правильно, позволив Артёму зайти. Кажется, что это повлечёт последствия. А какими они будут? Насколько губительными? Кто бы дал ответ на эти вопросы?
— Я тоже не смог. И не пытался. — сказал приглушённо, всё так же не отрывая от меня взгляда.
А я не знала, что на это ответить. Зря не пытался? Нужно было пытаться?
Мы так и стояли молча, глядя друг на друга. Взглядом изучали, словно пытаясь что-то новое разглядеть.
Новое было. Куча шрамов и рубцов на сердце, и на душе. Они до сих пор болезненно зудели, напоминая о том, что было.
В какой-то момент, Артём, положив цветы на комод, шагнул ко мне. Сгрёб в объятия и просто прижал к себе. А я прильнула, уткнувшись лицом ему в грудь. Дышала глубоко, отрывисто. Тело изнутри ознобом било. Его, точно так же. Удары сердца оглушали.
— Посмотри на меня, Настён. — попросил, продолжая поглаживать по волосам.
Я нервно замотала головой. Нет, не хочу смотреть. Знаю, что провалюсь, как в бездну.
Но Артём был бы не собой, если не приподнял меня за подбородок и не посмотрел прямо в глаза.
— Я люблю тебя. Так люблю, что себя не помню. Знаю, что то, что я сделал, не забыть. Я сам себя простить за это не могу. Но поклясться могу всем чем угодно, этого не повторится. Я ощутил на себе, каково это, когда без тебя. И ничто не стоит того, чтоб жить без тебя. Потому что не жизнь это ни хрена.
Он говорил, а мне снова плакать хотелось. Глаза пекло. Понимаю, что слова — это всего лишь слова. Но и не думать о том, что он говорит, не могу.
— Поцелуй меня. — прозвучало как-то жалобно.
Артём на секунду замешкался, только зрачки расширились, закрывая собой всю радужку. А потом, удерживая меня за подбородок, приник к губам.
Целовал осторожно, едва касаясь моих губ своими. Словно спугнуть боялся.
А я сама боялась. Не понимала, зачем попросила. Просто как вспышка, не дающая трезво мыслить.
Мне бы вытолкать его за дверь. Сказать, чтоб забыл. Чтоб старался забыть. Но я не могла. Судорожно цеплялась за него, пытаясь дышать одним с ним воздухом.
Видимо, поняв, что я не пытаюсь отстраниться или прервать поцелуй, немного усилил напор.
Лизнул губы языком и протолкнул его в мой рот. Целовал, как никогда. И осторожно, и решительно одновременно.
Цеплялась за его плечи, пытаясь устоять на ногах. Голова кругом, ноги ватные и не держат. Меня словно в чан с кипятком окунули и после, в ледяную реку бросили. Тело будто не моё.
В какой-то момент атмосфера вокруг нас резко поменялась.
Прижав меня к стене и не разрывая поцелуя, провёл рукой по животу, рёбрам, груди. С таким напором, что кофта собралась гармошкой и задралась.
Кожу обжигало от каждого его прикосновения. И несмотря на весь жар, исходивший от его ладони, выступали мурашки.
Стянула с него пиджак. Начала расстёгиваться рубашку, чуть ли не вырывая пуговицы с корнем. Мы неслись на полной скорости в бетонную стену. Тормоза сорвало. Плохо? Хорошо? Не думала об этом. Не сегодня.
— Уверена? — спросил негромко, опаляя горячим дыханием губы.
Мы оба понимали, к чему всё ведёт.
Ничего не ответила, просто чуть его оттолкнув, сняла кофту и расстегнула лифчик. Потом потянула за замок на молнии юбки. Она упала к ногам. Стояла перед ним в одних трусиках, и ждала. Ждала его действий.
Ждать пришлось недолго.
Лязгнувший звук пряжки ремня, шорох одежды. Артём приспустил брюки вместе с боксерами, выпуская наружу вставший член.
Снова подался ко мне, вжимая лопатками в стену.
Провёл рукой по моей промежности, отодвинув трусики чуть в сторону. Да, я потекла. Вразрез здравому смыслу, испытала возбуждение.
Закинув мою ногу себе на бедро, приставил член к моему лону. Провёл головкой по половым губам, распределяя смазку.
— У меня никого не было всё это время. — проговорил, не прерывая зрительного контакта.
Я не могла ответить ему так же. И он это знал. Знал и понимал. Возможно, прямо сейчас вспоминал о том, что довелось увидеть. Говорить об этом не стал.
Но в глазах столько боли было. Всё происходящее между нами сейчас, словно на надрыве.
Следующий миг и вошёл в меня до упора. Вогнал член с влажным шлепком. Из меня весь кислород вышибло. Каждое нервное окончание, как разрядом тока шарахнуло.
Брал меня, не отрывая взгляда. Кажется, даже не моргал. Не верит в то, что всё по-настоящему сейчас происходит? Я тоже не верю.
Потом и сам не выдержал. Снова накинулся на мои губы.
Трахались, как оголодавшие звери. Артём стонал в голос. Глухо, хрипло. Я и сама почти кричала.
А потом провалилась в пустоту, что уши заложило и перед глазами белые мушки от оргазма. Артём последовал за мной. Вынул член, прижался им к моему животу и, прикусив за губу, залил кожу горячим семенем.
Я отдышаться толком не успела, как он подхватил меня на руки и понёс в спальню. Нетерпеливо кинул меня на кровать, что я подпрыгнула на матрасе и начал скидывать с себя одежду.
Оставшись полностью голым, стянул по моим ногам трусики и накрыл собой.
Снова вонзился в меня членом, входя до упора. Словно не он кончил минутой ранее.
Выгнулась дугой, прижимаясь к нему ближе.
Оба перепачканные спермой от первого секса, сношались как ненормальные. Кровать билась о стену в такт нашим движениям. Стоны, крики, хрипы.
Царапала его спину ногтями, вонзаясь ими в кожу. Тем самым, словно ещё сильнее подзадоривая и распаляя.
Второй раз уже был не таким быстрым. Я успела кончить ещё два раза, наполняя комнату стонами.
Позже накрыло и Артёма. Кончал мне на лобок, запрокинув голову. Все мышцы напряжены. Кадык на шее дёрнулся, на скулах желваки ходуном.
После этого рухнул рядом и притянул меня к себе. Прижал спиной к своей груди.
А я лежала, не в силах пошевелиться.
Только когда сердцебиение пришло в норму, появилась какая-то ясность ума.
И что теперь дальше будет?
