в этом преуспел.
— По твоей вытянувшейся физиономии я вижу, что ты понял меня правильно. В вашем деле дураки долго не живут, верно?
Оксана подняла перед собой руку, в которой держала пятирублевую монету, и, дождавшись, когда собеседник сосредоточит на ней свое внимание, сжала ее между пальцами и медленно согнула пополам. В наступившей тишине получившаяся металлическая загогулина со звоном запрыгала по столику между ними.
— Я в некотором роде — его босс.
Чегет буквально окаменел, потом перевел взгляд на Хуварина, который в этот момент также не отличался особой подвижностью или разговорчивостью, и вновь повернулся к Оксане, вопросительно приподняв бровь.
— Гриша дважды опростоволосился, — пояснила она. — В первый раз, когда оставил тебя в живых, а во второй — когда проболтался об этом мне.
— Чего вам от меня нужно? — голос Чегета звучал глухо, словно из-под одеяла.
— Ну что ты за собеседник! — Оксана раздосадовано щелкнула пальцами. — Ты опережаешь мои реплики!
— Пожелай вы исправить Гришины оплошности, то не стали бы попусту разводить со мной дискуссию, не так ли? Вы все же не похожи на кошку, которая забавляется с пойманной мышью, прежде чем ее съесть.
— Твоя правда.
— Итак?
— Ну, коли тебе так не терпится перейти к делу… но для начала хочу тебе напомнить, что ты — Гришин должник, да и мой теперь тоже, если уж на то пошло. А долг, как известно, красен платежом, — Оксана подняла вверх указательный палец. — В общем, у меня есть к тебе деловое предложение.
* * *
— Будучи не в состоянии остановить вышедший из-под контроля процесс, я вместо этого решила его оседлать, — Оксана вдела в иглу новую нить, — сделать так, чтобы те, кто посеял ветер, сполна вкусили бы взращенной ими же бури. Им бы и в голову не пришло, что я осмелюсь взять себе в союзники людей, развернуть оружие моих противников против них самих.
— То есть нас, — Сергей по-прежнему предпочитал не смотреть на то, что происходит с его рукой, во избежание новых приступов тошноты. — Мы стали вашим оружием.
— Да, — Оксана кивнула, — причем, Чегет, по всей видимости, стал первым человеком, который принес клятву верности Вожаку Стаи. Но, думаю, не последним.
— Но почему?! Ради чего?! — Сергей недоуменно уставился на товарища.
— Я обязан Гришке жизнью, — пожал плечами тот, — для меня это достаточно веская причина.
— Интересная работа, достойная оплата, плюс мое покровительство — не самый плохой соцпакет, по-моему, — усмехнувшись, Оксана взяла ножницы и отрезала лишнюю нить. — Многие согласились бы на такое предложение и за гораздо более скромную пайку.
— Но зачем вам понадобился еще и я? Из меня-то боец совершенно никудышный.
— Строго говоря, мне был нужен не столько ты, сколько твой прибор, — девушка кивнула на стоящий на столе анализатор. — Ведь оружие мало заполучить. Его еще надо почистить, смазать, зарядить, хорошенько прицелиться и только потом нажимать на спуск. Причем сделать все так, чтобы конечный результат выглядел как самоубийство. Пришлось здорово попотеть, но, главное, теперь я знала, что делать.
У меня имелся Чегет, координирующий действия моего маленького отряда. В качестве его помощника выступал Егор, жаждавший мести и хорошо умеющий убивать, но требовался еще кто-то, чтобы объяснить ему, с кем именно придется иметь дело. Причем объяснить доходчиво и убедительно. Воспоминаний Чегета тут было недостаточно, требовались факты. И вот тут ты со своим чудесным аппаратом, уже начинающий догадываться, кто именно вам противостоит, оказался как нельзя кстати. Видишь, как легко можно возникшую на твоем пути проблему превратить в полезный инструмент.
Вот только чем больше информации ты собирал, тем сильней становилось твое желание держаться от этой истории подальше. Меня такое положение дел, понятно, не устраивало, а потому пришлось добавить тебе мотивации.
— Лариса! — прошептал Сергей.
Глава 24
— …что ты! — лицо Оксаны расплылось в недоброй ухмылке. — Я гораздо, гораздо хуже!
— Что… что ты… чего ты от меня хочешь? — в голосе Ларисы зазвенели панические нотки. Эта, другая Оксана пугала ее до потери пульса.
— Сама не знаю, почему, но, несмотря на то, что ты меня здорово огорчила, я все еще хочу тебе помочь.
— Помочь?! — от напряжения у Ларисы аж свело скулы. — Но… как?
— Это будет непросто, нам обеим придется поднапрячься, но для начала нужно окончательно разрешить один принципиальный вопрос. Вопрос доверия. Как я могу на тебя полагаться, если ты не способна толком выполнить даже простейшую просьбу?
— Я сделаю все, как ты скажешь! Клянусь! — вместо перспективы расстаться с жизнью впереди вдруг замаячил луч надежды, и перепуганная насмерть девушка была уже согласна на все, что угодно.
— Вот теперь твои слова звучат более убедительно. Но этого недостаточно.
— Но что, что еще я должна сделать, чтобы ты мне поверила?!
— Не беспокойся, я тебе верю. Ведь я-то знаю тебя, как облупленную. Проблема в том, что ты обо мне не знаешь абсолютно ничего, и вот здесь необходимо внести некоторую ясность.
Заведя руку за спину, Оксана быстрым движением расстегнула молнию. Серое платье с легким шелестом упало на пол, обнажив точеную подтянутую фигуру, и ошарашенная Лариса увидела, что под ним на девушке не было абсолютно никакого нижнего белья. В голове у нее еще успела проскочить мысль, что Оксана, быть может, всего лишь похотливая лесбиянка, запугиванием добивающаяся от нее удовлетворения каких-то своих извращенных фантазий, но развиться дальше эта догадка не успела…
Оксана переступила через сброшенную одежду и опустилась на корточки, коснувшись пальцами ковра…
Лариса сдавленно вскрикнула и зажала ладонями рот. То, что увидели ее глаза, ударной волной прошло сквозь мозг и, врезавшись в заднюю стенку черепной коробки, отбросило девушку на спинку дивана.
Огромная, немыслимо огромная золотисто-рыжая собака, окруженная легким облачком кружащихся в воздухе пылинок, шагнула вперед и медленно, с чувством потянулась. Гигантские челюсти глухо клацнули, и в уме у Ларисы промелькнуло ее же собственное недавнее замечание про «крокодила».
Рассудок девушки метался как уворачивающаяся от вилки горошина по тарелке, цепляясь за мельчайшие детали и упрямо не желая осознавать увиденное, отказываясь поверить. Он отметил и ровные уши, и гладкую, ухоженную шерсть, и большие, совсем не по-звериному умные глаза, немигающий взгляд которых буквально пронзал навылет. Но самым жутким, буквально гипнотическим элементом сцены был размеренно покачивающийся на мощной шее золотой кулон, который Оксана забыла снять перед тем, как… как…
Собака неспешно двинулась вперед, мягко ступая широкими могучими лапами, и ноги Ларисы сами собой заерзали, вжимая ее в спинку, стараясь отползти назад хоть еще немного. Зверюга подошла к дивану и взобралась на него, усевшись рядом с девушкой. Та,
