Почему-то я ни секунды не сомневался когда встал выбор отдать свою жизнь взамен на ее. И если бы представилась такая возможность, я бы сделал это снова.
Да и на том чертовом асфальте я бы предпочел лежать вместо нее. Когда достаётся ей, мне почему-то больнее.
Не могу выбраться из этого вязкого забытия, а перед внутренним взором картинка, где алая лужица по ледяному асфальту растекается.
Как же поздно я все осознал.
Мне бы еще один шанс. Последний. Я бы все сделал как надо.
— Аня… — хриплю я, словно из-под толщи воды вынырнув.
Лениво разлепляю глаза и пялюсь в белоснежный потолок.
Столб из дыма и пыли рассеялся. Тихо, как в морге. И никаких следов нападения.
Так, а собственно, где это я?
Неторопливо окидываю взглядом холодное помещение, не в силах быстро фокусировать зрение. Все плывет. Однако различаю перед собой женский силуэт на стуле:
— Анют, — хриплю я.
— Глеб, ты жив! — отвечает мне вовсе не нежный голос моей Невелички. — Это просто чудо!
Пытаюсь собраться с мыслями, чтобы понять кто передо мной. Но не выходит.
— Ты так долго в себя не приходил! — продолжает женский голос. — Я думала все…
Мне наконец удается сконцентрировать внимание на девушке, в которой я узнаю свою сестру.
— Лара, — облизываю пересохшие губы, пытаясь сбросить оковы бессознательности, — я знаю, что ты натворила!
Притихла всего на мгновение, голову в плечи втянула. Видно все же раскаивается:
— Я не хотела! — выпаливает нервно. — Но у меня не было выбора, когда я попросила об услуге, я ведь не знала, что…
— Ты обязана была, по меньшей мере, помочь ей! — перебив сестру, рычу я.
Лара на меня взгляд поднимает и глазами хлопает, будто я вдруг на другом языке заговорил.
— Кому? — непонимающе выдавливает она.
— Ане! — взрываюсь я, приложив усилие, чтобы оторвать голову от подушки.
И тут же жалею о своей поспешности. Тело адски ноет. Откидываюсь обратно и морщусь от неприятных ощущений.
— Ты не должна была сбегать с места аварии, — говорю куда спокойней, в надежде, что мне удастся донести до сестры свою мысль. — Это ведь несчастный случай! Обошлась бы малой кровью! Ты должна сдаться, и поставить в этом деле точку раз и навсегда. Примешь наказание. Зато совесть будет чиста. Уж я-то знаю, о чем говорю… — бормочу уже едва разборчиво, тогда как глаза снова норовят закрыться.
— Так ты мне об этом сообщение писал? — опять смотрит на меня, как на инопланетянина.
— Естественно! — буквально усилием воли вынуждаю себя оставаться в сознании. — О чем же еще?
Сестра мне вдруг улыбается несвойственной ей теплой улыбкой, и осторожно хлопает меня по руке. Тогда как я начинаю помаленьку осознавать, где я, и мне не нравится, что я не вижу в палате Аню.
— Где она? Она в порядке?!
Лара вдруг подскакивает и хватает сумку:
— Тебе нужно отдохнуть, Геш! Я сейчас доктора вызову. Поговорим в другой раз!
— Ответь на вопрос?! Лариса! — из последних сил рычу я, очумело глядя, как сестра поспешно покидает палату.
Не могу понять, какого хера происходит?! Они от меня что-то скрывают? Или за дурака держат?! Почему никто не хочет объяснить, где моя Невеличка?!
По рассказам, я провалялся тут практически два месяца! Но где тогда она все это время?!
В голову лезут худшие варианты. Нет. Нет! Не позволю!
— Приветик, Геш! — в палату входит Лара.
Недолго думая, начинаю с угроз:
— Если ты мне немедля не скажешь, что с Аней, я в окно вылезу и пойду сам ее искать!
— Тебе ведь еще нельзя подниматься, — словно от умалишенного отмахивается от меня сестра.
— Говори. Немедленно!
— Глеб, тут такое дело…
— Где Аня?! — взрываюсь я. — Если она умерла, то так и скажи! Мне тогда тоже незачем было просыпаться!
— Да цела она и невредима, что с ней будет! Что ты глупости городишь? Еще бы сейчас из-за какой-то девахи от жизни своей отказываться. Пусть даже на словах! — шипит Лариса.
Видимо я ее и правда, за эти пару дней изрядно достал своими расспросами.
— Умерла-не умерла! — продолжает ворчать Лара. — Да тут и поважнее вопросы есть! «Gold» в руинах. Управляющий уже начал расчистку, но сказал: проще снести и заново отстроить. Желтые газетенки пестрят заголовками о твоей безвременной кончине, и мы решили пока не разубеждать их в этом. Чтобы никому не пришло в голову добить тебя, пока ты тут отлеживаешься. Кстати, твои ребята просуетились и выяснили, кто стоит за всем этим нападением.
— Я и сам знаю, — отмахиваюсь я, продолжая уже по привычке кидать взгляд на дверь, — это моя плата за грехи. Прошлое снова на пятки наступает. Что с ней, Лар? Почему не приходит? Она ранена?
— Ладно, может организаторов ты и раскусил. Я кстати краем уха слышала, что у них на базе тоже взрыв произошел. Ходят слухи, газ рванул, — сестра подбадривающе подмигивает мне.
Молодцы, пацаны, значит, и без меня разобрались. Хотя я и не сомневался, что они справятся.
Не упускаю из виду то, что Лара снова всячески обходит стороной разговоры об Ане.
— Короче с организаторами дело улажено, — продолжает сестра. — Но вот остается вопрос: кто слил им информацию о мероприятии, догадываешься? Ведь даже я подробностей не знала.
Фокусирую взгляд на Ларисе. К чему она клонит?
А ведь и правда. Закрытый аукцион. Все свои.
— Намекаешь, что среди нас завелся крот? — предполагаю я.
— Не просто крот, — отвечает сестра, выгибая бровь. — А наглая слепая крыса.
Хмурюсь, когда до моего все еще притупленного сознания начинает доходить, кого она имеет в виду:
— Нет! — категорично отвечаю я, когда в палату входит Витек, с какими-то документами в руках.
— Я все проверил, Лариса Ивановна, — говорит он Ларе, но заметив, что я в сознании, осекается: — Ой, Глеб Виталич! Ну как вы?
