– Но их же обучали искусству любви…
– И именно поэтому они так не похожи на тебя. Можешь ли ты себе представить, что я чувствую, зная, что я первый прикоснулся к тебе? Что я первый, кого ласкала ты?
– Но именно об этом я и говорю, Халид! Я сама не знаю, что делаю.
– Нет, знаешь. Тобой руководит страсть, а страсть – это лучший учитель.
– Ты – лучший учитель, – возразила Сара и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в губы.
– Это потому, что я никогда никого не хотел так, как хотел тебя, – с готовностью откликнулся он, страстно прижимая ее к себе.
Она странно обмякла в его объятиях, и только через несколько секунд он понял, что Сара смеется.
– Что же тебя так позабавило? – спросил Халид, чуть отстраняя Сару, чтобы заглянуть ей в глаза. Масляные лампы, установленные в углах террасы, отбрасывали на ее лицо неровные тени.
– Вспомнила первый вечер, когда я оказалась здесь, после того, как ты увез меня из гарема султана. Как я тебя боялась!
Она убрала прядь густых черных волос с его лба и постаралась уложить ее на место.
– По тебе не было видно, что ты боялась. Насколько я помню, ты влепила мне пощечину.
– Я притворялась.
– Очень убедительно. Я решил, что ты меня ненавидишь.
– Я никогда не испытывала к тебе ненависти, Халид. Я хотела тебя ненавидеть, а это – совсем другое.
– И почему это тебе хотелось меня ненавидеть, мисс Маргарет Сара Вулкотт из Бостона?
– Из-за того, как ты меня сюда привез. Из-за того, что заставлял меня чувствовать.
– Я заставлял тебя чувствовать сильное желание меня убить, – с улыбкой сказал он, подхватывая ее на руки.
– Иногда. Но гораздо чаще ты заставлял меня чувствовать, что я таю при твоем прикосновении.
– И это тебя пугало?
– Конечно.
– Почему «конечно»? Некоторые женщины были бы счастливы так реагировать на мужчину.
– На мужчину, который их усыпил и похитил?
– Я тебя не похищал, а купил в соответствии с обычаями моей страны.
– Ну, а в моей стране ведь не существует таких обычаев. Разве ты не можешь понять, как меня ужасало влечение к мужчине, который вел себя по-варварски?
– Надеюсь, теперь ты больше не считаешь меня нарваром? – спросил Халид, заглядывая ей в лицо.
– Теперь я считаю тебя моим возлюбленным, – ответила Сара и потерлась щекой о его голое плечо, наслаждаясь запахом его теплой смуглой кожи. Она провела языком вдоль его ключицы, а потом поцеловала ямочку у основания шеи.
– Если ты продолжишь в том же духе, то больше мы не сумеем поговорить, – напрягшись, вымолвил он.
– Мне кажется, мы уже достаточно много говорили, правда? – ответила она, проводя рукой под поясом его брюк.
Он резко втянул воздух.
– Я с тобой согласен, – сказал он и, взяв ее за руку, увел обратно в дом.
– Так ты с нами останешься, Сара? – спросила Косем, попыхивая трубкой.
– Теперь я не представляю себе, как можно расстаться с Халидом, – ответила Сара. Они сидели в комнатах Косем: валиде пашана просматривала одну из своих многочисленных шкатулок с драгоценностями, решая, какие из сверкающих вещиц ее больше не интересуют, чтобы передать кому-нибудь из обитательниц гарема.
– Потому что он спас тебя от кочевников?
– Потому что я хочу всегда быть с ним.
– Но как же твои родственники? – осторожно спросила Косем, не глядя на Сару.
– Моему кузену Джеймсу, похоже, нет до меня дела, – печально ответила Сара, вспомнив записку, которую Роксалена передала через торговку. – Я исчезла уже достаточно давно, а от него не было никаких известий. Наверное, следует забыть прошлое и начать здесь новую жизнь.
Ничего не ответив, Косем смотрела на девушку.
– Почему вы так на меня смотрите? – спросила Сара. – Вы же с самого моего появления здесь пытались убедить меня остаться навсегда!
– Это правда, я и сейчас хочу, чтобы ты осталась с Халидом и родила наследника, – подтвердила она.
– Так в чем же дело?
Косем не ответила, а только протянула Саре бриллиантовую застежку, чтобы узнать, оставлять ли у себя украшение.
Сара покачала головой.
Косем бросила застежку в кучку украшений, предназначавшихся к отдаче.
– А если бы ты знала, что близкие по тебе скучают, это что-нибудь изменило бы? – постаралась как можно небрежнее спросить Косем.
Сара подозрительно прищурилась:
– К чему это вы клоните?
– Клоню?
– Да. Что вы хотите узнать? – уточнила свой вопрос Сара.
Косем пожала плечами.
– А как насчет твоей работы?
– Когда я не вернусь к началу нового учебного года, наверное, школьный совет догадается, что надо пригласить кого-то еще, – сухо ответила Сара.
– Что такое «Школьный совет»?
– Неважно. Почему вы задавали мне все эти вопросы?
Косем резко встала, отставив в сторону шкатулку.
– Разве тебе не пора переодеться на урок верховой езды? Мой внук будет тебя ждать.
Сара тоже поднялась.
– Наверное, – проговорила она, все еще пытаясь понять, почему завела такой разговор хитроумная старуха.
– Ну, так иди! – сказала Косем, махнув рукой. Сара ушла, а валиде пашана тут же вызвала из коридора одного из евнухов.
– Пригласи ко мне Турхан-агу, – приказала она. Когда капитан алебардщиков явился, Косем решительно сказала ему:
– Турхан, я хочу, чтобы вы доставили от меня это письмо по адресу, написанному на конверте. Это в Константинополе.
Она извлекла конверт из широкого рукава своего кафтана.
– В Константинополе, госпожа? – переспросил Турхан. – Это было не очень близко.
– Да. И хочу, чтобы вы отвезли его лично. Не посылайте никого из ваших людей и никому не говорите, куда едете.
– Включая пашу?
– Ему в особенности.
Турхан встревожился.
– Госпожа, я не могу взять на себя такую большую ответственность…
– Ответственность на себя беру я.
– А как я объясню свое отсутствие?
– Я все беру на себя. Никому, кроме вас, я не могу доверить этого дела, Турхан. А теперь идите. И отправляйтесь в путь немедленно.
Турхан принял у нее из рук конверт и с поклоном удалился.
