— Как вернешься домой — свожу тебя в королевский спа, — рассмеялась сестрица, похлопав меня по плечу.
— Только вот не подумай, твое появление весьма кстати… но почему ты здесь? Я думала, ты будешь ждать меня у входа.
— Я так тоже думала. Но потом решила не быть совсем уж халявщицей и пойти тебе навстречу, — пожала плечами она, и даже не знаю, что поразило меня больше: это ее решение, или то, что изысканная Элеонора употребила в разговоре со мной слово «халявщица»?
— Ну в любом случае спасибо, это было кстати, — вздохнула я. — Только вот одно интересно: почему эти твари вообще были здесь?
— Меня это тоже слегка насторожило, — кивнула сестра. — Так же, как то, что на третьем уровне мне попалась энергетическая паутина, которая доставила бы мне проблем, не заметь я ее вовремя.
— Как занимательно… а еще на двенадцатом уровне я едва не утонула из-за скрытых ловушек, которые атаковали меня заклинаниями по дороге назад. Вдобавок, твой браслет был спрятан в закрытом сейфе, открыть который оказалось не так-то просто. При том, что мой просто лежал в печи крематория.
— То есть, кто-то…
— Попытался тебя если не прикончить, то порядком усложнить жизнь, — констатировала я. — И когда вернемся с испытания, я попытаюсь немного навести справки… по своим каналам.
— Я тоже, — подмигнула Элеонора.
— Ладно, тогда поболтаем, как выберемся из «Муравейника», — хмыкнула я, передавая сестре браслет, который она тут же надела на запястье. И помахав мне на прощанье, побежала к лестнице на пятый уровень. Я же направилась к комнате, где нашла переход в соседний модуль, из которого точно так же перебежала уже в свой. А затем, внимательно поглядывая по сторонам (здесь-то уж наверняка не следовало ждать подмоги) со всех ног помчала вверх.
К счастью, по пути на меня в самом деле больше ничего не выскочило. И хоть в силу своего физического состояния бегун из меня был паршивенький, я все равно, как оказалось, финишировала не последней, с чем меня Лара и поздравила.
Вернувшись вместе с ней в стартовый лагерь, я встретила Элеонору, которая закончила испытание за двадцать минут до меня. Ферчайлд, как оказалось, финишировала часом раньше (что и не странно — после того, как я «подзадержалась», было вполне логично, что соперница, весь Отбор идущая в лидерах, нас обгонит).
Но что самое главное, Рейн все еще не добралась до выхода из бункера вместе с браслетом. А значит, именно она становилась той, кто выбывала из испытания.
Через полтора часа мы увидели ее в стартовом лагере. Полностью морально разбитой… и напуганной, так как все еще оставалась вероятность, что умрет именно проигравшая участница. Я же надеялась на слова Нейтана, сказанные накануне, и хотела верить, что ей дадут уйти живой.
Ферчайлд награждали ее корзиной с цветами и фруктами в очень напряженной атмосфере. И в ней же вернулись во дворец, готовиться к прощальному приему в честь Рейн. Который, как и в случае с Вандой, прошел так, как если бы это был прием на самом обычном Отборе невест, на котором не умерли большинство участниц.
Я же все это время не могла избавиться от какого-то странного чувства. И дело было не только в слабости и магическом истощении, которое я уже начала лечить курсом зелий, рассчитанным на три дня. Нет, дело было в чем-то другом.
И когда я наконец осознала, в чем причина, то от шока едва не рухнула на пол. А затем еще полчаса неподвижно, словно каменная статуя, сидела на софе посреди своей гостиной.
Печать Темной клятвы.
Я больше… больше не ощущала ее.
Невероятно, но… неужели…
Мое сердце остановилось. Нейтан сказал, что у меня была остановка сердца, и он проводил реанимационные заклинания.
Получается… получается, Темная клятва восприняла остановку сердца как смерть, и из-за этого исчезла? Просто рассеялась, потому что человек, который дал клятву, убивающую того, кто ее нарушит… и так умер.
Ну конечно, это ведь было даже логично! Раз мертв, раз сердце остановилось, то и наложенная на него печать клятвы распадается. И когда мое сердце, благодаря Нейтану, снова забилось, она уже рассеялась.
А значит… значит, я получила свободу от того, к чему меня принудил отец. Я более не должна была проходить испытания Отбора, не вылетая до самого конца.
И более не должна была уступать в конце победу Элеоноре.
Вот только сама еще не знала, как теперь поступать и что делать с этой свободой.
ГЛАВА 21. Правду и только правду
Несмотря на продолжающиеся ужасы Отбора королевских невест, была одна вещь, общественный интерес к которой не угасал ни на грамм: суд над лордом Фарфондом. Активисты тщательно следили за тем, как продолжало проходить следствие, и не забывали ярко освещать все это. Так что в Эргимоне не оставалось ни одной собаки, которая не была бы в курсе мельчайших деталей этой мерзкой истории. При этом восемь из десяти собак требовали жесткого наказания насильника, и пять из этих восьми готовы были начать буквально рвать и метать, если он не получит по полной программе.
Поэтому к сегодняшнему второму слушанию по этому делу были прикованы все взгляды королевства. И хоть защите слова пока не давали, было видно, что они понимают свое плачевное положение. С этим пониманием Фарфонд, вместе со своими плотоядными адвокатами, отправились на перерыв.
Лично я собиралась потратить это время, чтобы выпить кофе и немного перекусить парочкой канапе. Вот только свои планы мне пришлось немного корректировать! И причиной тому стал король, появившийся в толпе на горизонте, причем очевидно присматривающийся ко мне.
Когда-когда, а сейчас я однозначно не была готова с ним встретиться, пусть даже при свидетелях… а может даже ОСОБЕННО при свидетелях. Поэтому сделав вид, что не замечаю Эдварда, я растворилась в толпе и нырнула в один из коридоров… который, как оказалось, вел к комнате, где Фарфонда держали в клетке.
Вот только незадача: охраны не было! Ни единого стражника, вообще никого… кроме моего биологического папаши, который стоял рядом с Фарфондом.
— Что это значит, Грегор? — злобно выпалил подсудимый, в то время как я, притаившись, прижалась к стене, осторожно выглядывая из-за поворота коридора.
— Прости, ничем не могу помочь, — пожал плечами папаня. — Ты сам видишь, народ требует твоей крови.
— И поэтому вы решили кинуть меня?!
— А что нам еще остается? — цинично хмыкнул Грегор Кастерлок.
— Сволочи! — брызжа слюной, зарычал Фарфонд. — А как же «Один за всех! Прикроем спину каждого»?! Мы ведь все давали эту клятву, вступая в клуб! А теперь… теперь вы решили тактично закрыть на нее глаза?
— Седрик, ты сам понимаешь, что эти сцены выглядят недостойно, — фыркнул папочка. — Это было изнасилование участницы Отбора…
— То есть… — напряженно перебил мужчина, злобно сжимая решетки. — …Получается, сначала вы говорите мне: «Давай, Седрик, полагаемся на тебя! Будет весело, Седрик! Изнасилуешь любую участницу Отбора королевских невест, Седрик! Это нужно для всеобщего дела, Сердик! Когда еще поймаешь такую рыбу, Седрик? Не бойся, мы тебя прикроем, Седрик! Ничего с тобой не случится, Седрик!»… А сегодня уже: «Прости, мы тебя бросаем, и ты сгниешь в тюрьме, Седрик!».
