Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Несколько недель Жюли испытывает облегчение от выписки из больницы и чувствует себя лучше. Потом имеет место серьезный анорексический эпизод, за которым следует госпитализация в эндокринологическое отделение. Жюли непрерывно находится под капельницами. И снова она в отделении подростковой психиатрии. На этот раз диагноз иной: ментальная анорексия. И опять неудача. Снова ее выписывают домой. Опять непродолжительное улучшение. И… Жюли привозят назад на скорой с истерическим припадком. Она кричит, катается по земле, бьется, все мышцы судорожно сжимаются… Опять новый диагноз: истерия! Последний на сегодняшний день эпизод после очередного цикла, ставшего уже привычным (больница – неудачное лечение – выписка домой), – на этот раз Жюли попадает в отделение скорой помощи: она вскрыла сонную артерию. Новый диагноз: действие, свидетельствующее о психическом расстройстве. Теперь вместо выписки домой врачи предлагают снова отправить ее в лечебный интернат, в конце концов, там она чувствовала себя не так уж плохо!
Круг замкнулся: мы вернулись к исходной точке! Продолжение следует… (или опять все сначала?).
История Жюли показательна. Она демонстрирует все (или почти все) особенности депрессии у сверходаренных подростков, показывает, как выглядит их сопротивление и отрицание и как даже в больнице такой подросток становится жертвой неприятия окружающих.
Каковы же специфические особенности депрессии Жюли и какие из них можно назвать общими для всех депрессивных сверходаренных подростков?
► Виды депрессии
Депрессия «пустоты». Депрессия сверходаренного подростка – это депрессия на тему пустоты. Ее цель – ни в коем случае больше не думать, не приводить в действие свои мыслительные механизмы! Эта депрессивная пустота – механизм защиты от мыслей. Она не имеет ничего общего со структурной пустотой, которую можно встретить в других клинических картинах. Для сверходаренного подростка мысль – символический эквивалент опасности, смертельной опасности. Страх перед мыслью очень силен.
У таких подростков вы не встретите проявлений грусти, переживаний, страданий. Нет больше никакой возможности добраться до их внутреннего мира, мира эмоций. Все задраено, заперто, забаррикадировано. Парадоксально, но эта пустота вполне обитаема.
На консультации такой подросток без устали отвечает «я не знаю» на все задаваемые ему вопросы. И это не упрямство, а реальное намерение больше ничего ни о чем не знать, не думать. Попытки приблизиться к нему, помочь, подобрать лечение наталкиваются на стену безразличия или, наоборот, вызывают неконтролируемые приступы гнева, на которые не удается воздействовать никакими логическими аргументами. Отказ открыть врачу душу или бурное сопротивление попыткам вторжения вообще часто встречаются у подростков в состоянии подавленности, но у сверходаренного подростка они принимают такие странные и устойчивые формы, что опытный диагност их ни с чем не перепутает.
Вопрос о смысле жизни. Зачем вообще люди живут? Зачем живу лично я? Что изменится, если я умру?
Эти вопросы звучат как лейтмотив, они постоянно вертятся в голове у такого подростка. Они же определяют и отношения с терапевтом. Каждый ответ, даже попытка ответить или поддержать его вызывают новый подобный вопрос, и так без конца.
Вопросы о смысле всего на свете, в том числе о смысле жизни и смерти, у любого человека, склонного к депрессии, обычно сопровождаются тягостными переживаниями, вполне заметной грустью. Искаженное восприятие действительности приводит таких пациентов к пессимизму, видению собственной жизни исключительно в черном цвете.
Совсем иначе выглядит экзистенциальный поиск сверходаренного подростка. Это не грусть, а кристальная ясность. Такой пациент не страдает – он анализирует. Он не боится жизни, но находит ее пустой и неинтересной, во всяком случае для себя. Он не боится будущего, не боится за себя – он боится за весь мир и человечество в целом. Он не считает себя центром мира, наоборот, видит себя лишь пылинкой в бесконечной вселенной. Он задает вопросы отстраненно, и они полностью отражают функционирование его интеллекта и его развитие. Его сегодняшние вопросы отражают все те искания, которыми он был захвачен всегда.
Он не ждет, что его утешат, не ищет поддержки. Он не хочет, чтобы его убедили в его важности для кого-то или в том, что его любят. Он хочет знать, понять, обнаружить смысл жизни вообще и своей в частности. Это экзистенциальный поиск глубинных смыслов, который ведется одновременно в научном, теологическом и философском ключе. Это главный и единственный вопрос для подростка – о жизни и смерти, о начале и конце света. Вопрос, на который просто не может быть однозначного ответа, и это очень осложняет оказание помощи подростку, всецело поглощенному поиском ответов на неразрешимые вопросы.
► Психопатологические элементы
Можно выделить два основных механизма, стоящих за депрессией у сверходаренного подростка: проблематика скорби и чувство вины.
Проблематика скорби. Здесь выявляются два уровня.
• Скорбь по идеальным представлениям: в детстве сверходаренный ребенок воображал собственное будущее грандиозным. Мечтал, что сможет воплотить в жизнь разнообразные замыслы, реализовать все свои планы. Он верил в возможности, которые ему предоставит жизнь, и в собственную способность довести начатое до конца.
• Скорбь по радости от умственного труда: в детстве ему всегда нравилось учиться, открывать новые области, получать новые знания. Его охота за знаниями велась непрерывно, и это занятие часто делало его счастливым. Жажда нового постоянно подпитывала его размышления и приводила их к плодотворным результатам. Все казалось легко и прекрасно. Мир выглядел полным сокровищ, которые только и ждут, чтобы их нашли.
Эта скорбь по самому себе составляет суть депрессии сверходаренного ребенка. И то, что психологи называют «работой скорби», то есть проживанием этой потери, чтобы потом стало возможным строить новые жизненные планы, для сверходаренного подростка становится невыполнимой задачей. Он не может прожить потерю и пойти дальше, потому что не желает думать. Да и о чем думать? Его переживания расплывчаты, потому что он сам не понимает, что произошло, как с ним это случилось. Как облечь это в слова, что чувствовать по поводу событий, которые ускользают и смысл которых непонятен. С другой стороны, вариант пережить эту скорбь и думать о будущем оказывается невозможным. Он снова сталкивается с парадоксальным выбором: «Будущее, в котором я остаюсь самим собой, – но как это выдержать?» или «Будущее, где я теряю часть себя, – но тогда зачем оно мне?»
Чувство вины. Сверходаренного подростка гложет чувство вины. Причем чувство непростое, поскольку оно обращено на себя самого и в то же время связано с окружающими.
• Вина перед собой: сверходаренный подросток считает, что совершил предательство по отношению к себе. Он предал восторженного и доверчивого ребенка, которым когда-то был. Отказался от собственных возможностей и от собственных убеждений.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
