– Всё в прошлом, Ген. В прошлом, – шептала принцесса, а у самой в голове до сих пор царила смута.
Время в обществе друга рыси пролетело незаметно, Седон стоял в отдалении, не мешая. А вот когда Реянна заявила, что желает встретиться с королевой, принялся отговаривать.
– Ничем хорошим это не закончится! – тряс за плечи, словив гневный, но твёрдый взгляд принцессы. – Только вспомни, сколько бед ты перенесла по её вине! Так зачем же?!
Яна вырвалась, вздернула высоко подбородок и припечатала:
– Хочу посмотреть Генае в её лживые глаза и спросить, зачем она собиралась уложить меня на ритуальный алтарь? Этого достаточно?
Мрак. Стойкий запах сырости, плесени, пота и испражнений. Шуршащая тишина. Бесконечное ожидание приговора и дыхание смерти. Всё это – неотъемлемая часть королевской темницы. Придерживая подол платья одной рукой, Яна спускалась по скользкой лестнице в нутро пристанища преступников Дарьярда.
Рядом с поднятым над головами горящим факелом шагал Тинор Меллон. Третий по ступени апостол, верховный, всегда был и будет верен Лиону Старгилу. Именно он помешал дворцовым магам, когда те пытались призвать наследную принцессу на Цакару и уложить на жертвенный алтарь для королевы в тайне от скорбящего отца. Но в результате конечная точка портала сдвинулась, и Реянну первыми нашли слуги тэргов, а не Тинор. Апостол Меллон знал о князе Тиезея и наследнице Дарьярда, присутствовал во время их знакомства с Лионом в королевском саду, и об отказе короля в помолвке тоже.
Тинор Меллон как никто другой разделил печаль принцессы, потому что также страдал от тайной запретной любви. Сначала у молодого лорда это выражалось в дружеской привязанности к маленькой девочке, но Реянна росла, превращаясь из угловатого подростка в прекрасную девушку, вместе с ней крепла и симпатия Тинора, взрослеющего рядом. Они с принцессой играли в различные игры по дворцу, устраивали совместные конные прогулки, и однажды лорд признался Реянне в симпатии, однако в ответ получил лишь печальную улыбку. Принцесса воспринимала его не более, чем названного брата.
Расстроенный юноша не смог справиться с разбитым сердцем находясь подле возлюбленной; Тинор просил короля, посветить свою жизнь служению Красного Ордена. В ордене состояли искусные непокоримые воины, с безликими чувствами стоящие на страже королевства. Меллон наблюдал издали, остерегал от опасностей и злых умыслов, но отчаянно ревновал даму сердца к соперникам, ничего не мог поделать с обжигающими эмоциями. А когда Реянна привела в Дарьярд князя тэргов – чужака, врага! – чудом унял ярость, чтобы не прирезать тэрга где–нибудь за углом. Но слепая ревность не сравнима с чёрным чувством утраты любимой.
Пустота, ощущение холодного одиночества загасили огонь в душе и выковали из юноши мужчину, безжалостного истинного воина Красного Ордена. После того, как больной король рассказал своему верному апостолу про явление к нему облика Богини Инайи и песне, они вместе обрели надежду и принялись расшифровывать послание. Меллон дал себе завет: если наследная принцесса вернётся, он сделает всё, чтобы она была счастлива. Пусть и с другим мужчиной. Об этом и ещё многом Яна успела переговорить с другом детства по пути в королевскую темницу.
– Тин, я… – Яна не знала, как выразить раздирающее душу чувство сожаления. Замерла на ступенях, смотря на удаляющуюся фигуру мужчины в кроваво–красном плаще, горло сдавили горько–солёные тиски: – Прости, что не смогла полюбить тебя…
Апостол продолжал спускаться, плечи его не дрогнули от хлестнувших в спину слов. Наследница бросилась к давнему другу, нога угодила в прореху в ступени, и Яна чуть не прокатилась кубарем по лестнице, Тинор вовремя успел, подхватил у самого камня. Дыхание Яны было частым, лицо мужчины в серой маске близко, но ничего кроме дикой неловкости принцесса в данный миг не испытывала.
– Я… прости…
– Не извиняйся, – Меллон смотрел на желанную женщину сквозь прорези маски. Сожалел. Утекло много вёсен, но настоящие чувства не похоронить.
Как он хотел коснуться этих алых губ! Хоть один раз вкусить их нежный шёлк. Однако лучше никогда не познать вкуса запретного плода, если риск не найти сил от него отказаться.
– Вам не за что извиняться, принцесса. Сердце невозможно заставить любить, – апостол помог вернуть Яне вертикальное положение и отошёл на шаг. – Как невозможно заставить забыть.
Развернулся и возобновил ход. Яна зашагала следом. В молчании преодолели остальной путь, у развилки принцесса попросила Тинора остаться.
– Я хочу поговорить с Генаей наедине. При посторонних она не скажет всего.
После недолгой паузы Меллон кивнул. Протянул факел, велел подождать секунду; занырнул под плащ и достал маленький неприметный кинжал, потом вложил Яне в ладонь.
– Держите всегда при себе. Если вдруг в момент опасности меня или… или князя тэргов не окажется рядом, кинжал защитит.
– Спасибо, – Яна забрала свою ладонь. Тинор назвал номер камеры и пожелал быть осторожней.
Эхо шагов разносилось далеко вглубь темницы, оповещая томящихся за решеткой смертников. Четвёртую слева от конца камеру поглотила тишина, Геная дремала на высокой кровати с пышной периной и под тёплым одеялом. До суда она официально ещё оставалась королевой и заключение венценосной особы должно быть соответствующее. Комнату Генаи вычистили до блеска и наполнили различными душистыми травами. Еды и воды принесли ограниченное количество, расчётом на несколько дней, до суда, а после… Измена короне карается изгнанием или же смертью. Заслышав приближающиеся шаги, Геная поднялась.
– Майя? Это ты?
– Нет.
– А–а, воскреснувшая наследница пожаловала, – королева поднялась с постели и приблизилась к разделяющим прутьям решётки. – Догадывалась, что ты придёшь.
Поговорим?
– Поговорим, старшая принцесса. Наследная дочь Цакары. Кость мне в горло!
Грубый отзыв королевы не ранил чувства Яны. Может раньше слова бы и резанули по сердцу, когда она маленькая пыталась обрести в неприступной Генае новую мать, но не сейчас. Геная всегда отвергала, уделяя всё своё внимание родной дочери, и тогда наследная принцесса искала ласку и утешение у отца и Тинора.
Яна приподняла факел, чтобы лучше видеть хмурое лицо королевы. Одна сплошная ненависть отражалась в глазах алчной женщины. «И почему я раньше этого не замечала?»
– За что ты невзлюбила меня? Что я зделала такого, что ты люто ненавидишь и желаешь мне смерти?
– О–о, ты правильно подметила, – Геная скрестила руки под грудью и важно вздернула подбородок. – Я действительно желаю тебе смерти! Самой мучительной и долгой! Желаю, чтобы ты стонала от невыносимой боли и унижения! Чтобы потеряла всё! – шипела королева, скалясь в безумной улыбке, не подозревая, что Яна уже испытывала подобное.
– Когда ты пропала, я была уверенна, что ты сдохла! Целых пятнадцать вёсен дозволенного счастья и успеха! Я почти добилась своего… и тут ты вновь объявилась! Где же прохлаждалась все эти годы?
