- Да. Гвоздики. Много гвоздик.
- Оливка, - встревает Демьян, нервно улыбаясь. – Моя невеста шутит. Розы, пожалуйста.
Та кивает, и идет собирать букет, оставляя нас наедине.
- Не смешно.
- А я и не шутила. Ты же знаешь, что я не хочу туда ехать.
- Но все равно едешь.
- Конечно. Ради тебя. – хнычу, утыкаясь лбом в его грудь. – На что только не пойдешь, ради улыбки своего жениха.
Цитирую некогда его слова.
Черт.
Как же радует сердечко слово невеста.
Так мило, что хочется заобнимать Демьяна своего, но входная дверь, вернее, чуть не слетает с петель, и в цветочный забегает парень с горящими глазами.
- Карамелька, спасай. Она за углом. – верещит он, забегая за прилавок.
- Опять? – ворчит девчонка, которая собирает наш букет.
- Не опять, а снова. Еще одна не смогла устоять от моей харизмы.
- Как же ты достал бегать сюда, каждое утро.
- Отдай людям букет, и потом расскажешь мне, как сильно ты меня любишь. – Парень смотрит на нас и добавляет. – Добрый день. Вы пришли по адресу. Карамелька – лучшая цветочница в этом городе.
- Ты можешь помолчать? – краснея, рычит та самая карамелька.
- Я ей рекламу делаю, бесплатную, между прочим, а она кричит.
Девушка пинает его по ноге, и передает нам два букета.
Пока Демьян расплачивается, я разглядываю красоту.
Не соврал. Мой букет самый большой.
- Он же мой? По какому поводу?
- Мне нужен повод, чтобы подарить тебе цветы? Кстати, красивый букет. Тот парень не соврал, на счет лучшей в городе цветочнице.
- Эй, имей совесть. При живой невесте на других засматриваться.
- Я весь твой. – Демьян останавливает меня посреди улицы и прижимает к себе.
Знаю.
Мой.
Уже почти два года, как мой.
Почти…
- Стоп! У нас же годовщина сегодня. – Какой позор забыть , когда сама стыдила за это Демьяна. – Мой подарок ждет тебя дома. Вернемся?
Я и есть его подарок.
На сегодня.
Завтра что-нибудь куплю, но Демьяну сейчас об этом знать необязательно.
- Ты разве не хочешь посмотреть на лицо моей матери, когда я напомню ей о нашей дате? Она предрекала на полтора года меньше.
- Я попрошу Санту сказать ей об этом, и заснять реакцию на телефон.
- Оливка, вот хотел я момента дождаться и сделать все по правильному на глазах у родственников.
Что сделать?
Бросить меня из-за того, что я мать его недолюбливаю?
Ну уж нет.
Если выбирать, то я лучше стану называть его мать Яночкой, а не ведьмой, чем расстанусь с Мартыновым.
Черт с ней, с враждой.
В конце концов, мне не с ней жить.
Демьян молчит, и запускает руку в свой карман, вытаскивая на свет божий красную коробочку.
Господи.
Он даже сказать ничего не успевает, как я с криком «да-а-а», запрыгиваю на него, роняя на асфальт букеты. Целую его, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Демьян целует в ответ, и улыбается.
А чего он, собственно, улыбается?
Это не предложение руки и ноги?
- В коробочке же не серьги? Если серьги, то я тебя прибью. Честно-честно.
Он сильнее прижимает меня к себе, а потом ставит на ноги, не отпуская руку.
Новый всхлип, когда я вижу кольцо на своём пальце.
- Ты уже сказала «да».
- Могу еще раз сказать... что я безумно люблю... - секундная пауза. - Это кольцо. И тебя, конечно же.
- Спасибо хоть на таком признании, Золушка.
- Сейчас-то почему Золушка?
- Ты стоишь без одной туфли, и даже не заметила этого.
Ой, и правда не заметила этого. Но оно и понятно, Золушка просто на принца своего загляделась.
Конец
