— Что-то на старца не совсем похож, — усмехнулся рядом Вротислав, оглядывая уж немалую толпу собравшихся.
Агна только растерянно посмотрела на тонкого, как ясень, Зуяра, который, внимательно осмотрев княжичей, уронил взор да застыл на Агне. Его глаза оказались голубые, как небо, согретые утренними лучами — видимо, он и есть один из внуков Ждибора, хотя слишком молод. Агна от внимания его плечом повела, хотелось спрятаться даже. Но Зуяр спохватился, поздоровался со всеми почтительно и, поклонившись, в избу пригласил. Агна, почувствовав, как давит ладонь княжича на поясе, обернулась, на Анарада глянув, да похолодела разом, когда увидела его каменное лицо и потемневший взгляд, провожающий Зуяра.
— До вечера еще много времени, можно на капище собраться, — предложила Агна, решая не откладывать важное.
— Завтра с утра пойдем, — отрубил он на корню затею эту, — отдохнешь с дороги, а утором выйдем.
Отдав распоряжения кметям, Анарад переглянулся с братом, взяв Агну за руку за собой повел, куда зазвал их Зуяр. Так втроем они и вошли вслед за хозяином. Ступеньки были крутые, поднявшись по ним, гости оказались в сумрачных сенях, где пахло пряно травами. Анарад сильнее сжал ладонь Агны — его стала горячая совсем, что-то княжича насторожило сильно, а говорить об этом не стал, да и не было на то времени, когда Зуяр провел их в широкую светлую горницу, натопленную жарко. А в ней за длинным добротным столом сидел старец — так изначально показалось из-за седых волос, что снежными комьями падали на широкие крепкие плечи мужчины. Глаза его молодо сверкали синевой, и на лице уж не было столь морщин, чтобы старцем его называть. Он не поднялся, чтобы гостей поприветствовать. Женщина в домотканом платье и клетчатой поневе, поставив на стол чугун с варевом, подошла к нему, положив узкую ладонь на плечо.
— Здравия вам, гости дорогие, — поприветствовал он, не поднимаясь. — Вы уж простите, что не вышел встретить вас, я бы с радостью, да нехож. Я — Велидар, внук Ждибора.
Агна выдохнула, растерянно опустив взгляд, а женщина крепче сжала плечо Велидара, он положил на ее руку свою — костистую и широкую, сжал и убрал с плеча.
— И тебе доброго здравия и семье твоей, Велидар — ответил за всех Анарад.
Зуяр прошел к мужчине, и сразу ясно стало, что это сын его.
— Присаживайтесь к столу, из Збрутича путь долог был, а в ногах правды нет.
Гости не стали ждать, пока их попросят дважды, расселись вдоль стола. Агна опустилась на скамью, как и положено — с мужем рядом, потупив взгляд. Когда столкнулась вновь с взором Зуяра, так тесно внутри стало, что усидеть на месте невозможно было. И что он нашел такого, что глаза вновь и вновь на нее возвращаются, будто на ней метка какая? Захлопотали девки, выполняя распоряжение хозяйки старшей, и уже вскоре стол накрыт был щедрым угощением, полился пахучий сбитень по чарам, и распили первую.
— Уже давно наслышаны о вас — сыновьях князей Роудука, — заговорил Велидар, вытирая усы, оглядывая с вниманием княжичей. — Что же вас в края глухие привело?
Агна хотела было заговорить, но Анарад опередил.
— В Белодаль есть капище древнее, говорят, на него волхвы ходят, место сильное. Вот и мы хотели бы туда попасть.
Велидар чуть дернул бровью, видимо, не ожидал такого услышать. Жена его побелела вовсе, выронив из ослабших пальцев ложку.
— Есть такое, правда, наши туда уж давно дорожку забыли — лес непроходимый, да и далеко, а зверь там страшный лютует — опасно ныне в тех местах…
Агна искоса глянула на Анарада, тот оставался спокойным. Велидар не стал расспрашивать, зачем им туда понадобилось, да и не уважительно было это, если гость не желает сам поведать обо всем.
— …Что ж, сейчас уже поздно туда отправляться, будьте моими гостями — места в моем доме всем хватит. Это Гойна — моя жена, она приготовит вам места самые теплые.
Ели молча, Агна и не голодна сильно, но отказываться нехорошо было, когда хозяйка так старалась угодить гостям. А после не стали задерживаться за столом да стеснять домочадцев, разошлись по клетям. Агне досталась и в самом деле теплая, и пахло тут сладким липовым медом, и постель уже была приготовлена. Анарад вошел за ней следом почти бесшумно. Агна поняла это лишь по легкому сквозняку, не повернулась, принялась выкладывать вещи, бессмысленно перебирать их, зная — если обернется сейчас и посмотрит на него, то утонет в почти черной густоте его глаз. Но Агна все же обернулась, когда стало слишком тихо, и едва рубаха из рук не выскользнула. Княжич стоял у порога, облокотившись на дверной косяк со скрещенными руками на груди, и молча смотрел на нее, и, казалось, не было на его лице ни единого выражения, но тягучий взгляд его, обращенный на Агну, накидывал невидимые путы, стягивая, пленил.
— По разговорам, Белодаль — опасное место. И я уже жалею, что согласился тебя туда вести.
— Это просто разговоры, — свернула Агна рубаху и положила бережно на стол.
Анарад в два шага оказался рядом с Агной, шею обожгло его горячее дыхание, стены качнулись, когда княжич провел губами по коже, едва касаясь, вызывая по телу дрожь.
— Они ничего не знают о нем, — ответила Агна, собираясь с мыслями, хотя это было невозможно, когда Анарад был так близко, касался ее, тянув в себя ее запах.
— А ты… — он прикусил мочку уха, выдохнул еще жарче, что Агна ощутила влагу,
— …знаешь?
— Я же уже говорила, что можно попробовать, — выдохнула Агна глухо, когда Анарада положил ладонь на ее живот, скользнула вверх, накрыл грудь, мягко сжал.
Лицо залил жар, когда он качнулся позади и прижал ее к своему телу, горячему и напряженному. Агна хотела возмутиться — все же они здесь были в доме чужом, и за стенами находились хозяева, но только напрасно это было. Ураган, что разрастался с каждым вдохом Анарада, не остановишь. Он сорвал с нее платье одно, оставив в исподнем. Агна развернулась к нему лицом, да лучше бы этого не делала — утонула в смолистой густоте его глаз, в свете лучин таких темных, утягивающих в водоворот.
Он рванул с себя одежду, потеснив княжну к постели, вынуждая упасть на нее, рывками избавился от штанов, оставаясь нагим, стащил с Агны рубаху и отбросил прочь. Нависая над ней, расплел косы. Агна не препятствовала, смотрела, как завороженная, разглядывая в свете огней его черты. Она закрыла глаза, когда он накрыл ее губы своими горячими и мягкими, целую медленно, упоительно, приподняла бедра в обжигающем нетерпении. Но Анарад не спешил, наслаждаясь поцелуем и ласками, которые Агна дарила ему. Он проник в нее, и Агна прикрыла глаза, срываясь в страсть, заглушая в горле стоны, слыша частое и глубокое дыхание Анарада, чувствуя его содрогавшееся от блаженства тела. Агна лежала недвижимо, когда Анарад целовал ее беспрерывно, касаясь губами мягко и горячо ее век, висков, шеи, груди и пронизывая волосы, пропуская их между пальцев. Она слышала, как бьется гулко о ребра его сердце, гладила его кожу чуть влажную, и вскоре начала тонуть в теплом, как парное молоко, сне.
