— Ты самый восхитительный и прекрасный синьор котик в мире, — сказала она. — А я твоя самая счастливая фиалочка, которую котик правда унес в свой сад.
— И теперь не отпустит никогда, — продолжил за ней Фабио.
— Ни за что не отпускай, слышишь? Ни за что.
ЭПИЛОГ
Храм был напоен светом, который будто возносил его невесту над людьми, и Дамиана казалась светлым духом, на время низошедшим к смертным. Фабио любовался ею всю дорогу и собирался любоваться всю церемонию. Сегодня Дамиана была еще красивее, чем обычно. Ей шло быть невестой — нежной, трепетной, воздушной, прекрасной и обворожительной до умопомрачения. Фабио казалось, что не только он, но и все вокруг не могут отвести от нее взгляда. И замечательно. Пускай смотрят. Она заслужила каждый из этих взглядов и в тысячу раз больше. Фабио просто распирало от гордости и радости, что у него такая восхитительная невеста.
— Сознаешь ли ты, Фабио делла Гауденцио, свою ответственность перед Танцующим в Облаках, за эту деву, вручаемую тебе в жены, и готов ли ты нести эту ответственность до конца дней своих? — спросил священник, но ответил вовсе не Фабио.
— Никакой ответственности за эту мошенницу он взять не может, так как синьорина Сартори должна свою руку другому, — раздался, будто заполняя собой все пространство вокруг, противный голос бывшего директора Корелли. — По каковому поводу мы требуем прервать незаконную церемонию.
— Что, простите?.. — очень растерянно спросил Фабио, обернувшись в сторону дверей, и обнаружил там целую незваную делегацию в составе синьора делла Корелли, еще двух типов, толстого и тощего. В первом из них он опознал "кредитора", синьора Бордоне, и испытал глубочайшее желание пойти и сломать ему нос прямо сейчас. А следом — синьору бывшему директору. Но делать этого не стоило, поскольку с ними были еще и двое стражников.
Следом за Фабио и все остальные разом уставились на ворвавшихся в храм. Эстель тихо ахнула, Марция выдала что-то неразборчивое, но явно далекое от приличий, а бывшие воспитанницы синьора делла Корелли, подруги Дамианы Инесса, Магдалена и Франческа, повскакивали со своих мест. Вот уж кто был не рад его появлению ничуть не меньше, чем Фабио и Миа.
— С какой стати вы позволяете себе так себя вести в Храме, — возмутился священник.
— Дабы не случилось непоправимого, — гордо ответил синьор Корелли.
— Никому я ничего не должна, — выкрикнула Дамиана. — А уж тем более — этому сальному борову. И кстати, я не подписывала никаких бумаг.
— Я подписывал, синьорина Сартори, как ваш официальный опекун, и имел на это полное право. Кроме того, деньги синьором Бордоне были переведены, о чем вы были в курсе. Так что вы — его должница, прямая, а писулька, которую из меня силой вытряс ваш так называемый жених, не имеет никакой силы.
"Мстительная тварь", — подумал Фабио, впившись взглядом в синьора Корелли. Мстить тому было за что: он прекрасно знал, что это именно Фабио поспособствовал тому, что в коронной школе сменился и директор, и большая часть учителей. Более того, совсем скоро герцог примет закон, запрещающий кабальные договора. Каброи смогут выкупать себя сами или отслужив короне или, если на них свалятся другие деньги, например наследство — то пожалуйста, просто так. Но никакой торговли людьми. Формулировки все еще утрясают юристы, но дело уже решенное. И все это было виконту делла Корнелли поперек горла.
И ведь время же еще выбрал, чтобы явиться. Восхитительный подлец. Переведя взгляд с бывшего директора на лоснящуюся физиономию синьора Бордоне, Фабио тут же решил, что такая сволочь деньгами раскидываться не будет. И наверняка сразу после побега Дамианы деньги с виконта делла Корелли почтенный негоциант стряс в полном размере. А сейчас — наверняка состоит с ним в сговоре, потому что и синьору Бордоне хочется отомстить за нанесенную обиду. Но, может быть, деньги он все-таки любит больше?
— Мы компенсируем все сеньору Бордоне. И еще сверху добавим за беспокойство, — ровным тоном проговорил Фабио. — Вдвое.
У синьора Бордоне жадно заблестели глаза, он задышал чаще и нервно облизнул губы. Фабио не мог не почувствовать, как он мечется — и уже почти готов отказаться ради денег от их с синьором Корелли коварного плана. Однако тот не собирался так просто сдаваться:
— Честь стоит дороже. Не скажете ли вы, что у негоциантов хуже с честью, чем у каброй? — ядовито спросил виконт делла Корелли. — Нас не интересуют деньги. Эту мошенницу будут судить. И мы добьемся того, чтобы ей запретили выходить замуж вовсе, раз уж она не желает выполнять обязательств перед законным женихом, — он недвусмысленно махнул рукой в сторону синьора Бордоне.
— Да в гробу и у демонов в глотке я такого жениха видала, — выпалила Дамиана, и Фабио уставился на нее с неподдельным восторгом. — Чем оскорбляться, лучше бы порадовался, что я его не убила и не покалечила за мерзкие приставания.
Синьор Бордоне испуганно побледнел, и Фабио не смог сдержать злорадной усмешки.
— Карло, как ты можешь? — неожиданно выкрикнул до этого молча стоявший среди гостей Никколо и бросился к одному из стражников. — Как ты можешь участвовать в такой мерзости?
— Я просто делаю свою работу, — пробурчал тот, но Фабио почувствовал, как стражника обожгло стыдом.
Да уж, взывать к совести Никколо умел: сам Фабио, в конечном счете, выложил ему все о своих делах с контрабандистами начистоту. Они поговорил втроем, вместе с Лоренцо — и слава небесам, что все так вышло, и Фабио вернул себе доброго приятеля и такого вот самоотверженного защитника. Впрочем, вряд ли Никколо мог чем-то помочь в сложившейся ситуации. И Лоренцо не мог тоже, хотя незамедлительно попытался:
— Если у вас нет судебного предписания, вы не имеете права прерывать церемонию, — громко объявил он.
Тощий, сопровождавший синьоров делла Корелли и Бордоне, тут же принялся рыться в папке с бумагами, которую держал в руках. По всей видимости, он был юристом, и никакого судебного предписания у него, разумеется, не имелось. Впрочем, синьора бывшего директора это остановить не могло.
— Эта церемония незаконна до окончания судебного разбирательства, — уверенно выкрикнул он.
— Нет, ну вы посмотрите на эту сволочь, — объявила на весь Храм Инесса, — ему помешали нами торговать, так он готов костьми лечь, чтобы не дать нормально жениться честным людям. Сволочь врет в глаза.
— Да откуда ему знать, что такое честность вообще? Воровал все время, на сиротах наживался, — поддержала ее Магдалена.
Виконт делла Корелли побледнел и едва ли не затрясся, и выпалил:
— Распутные девки. Такие же, как ваша подружка Сартори. И вы клевещете на меня лишь потому, что я пытался не допустить низкого безобразного поведения с вашей стороны. Привить вам немного дисциплины и добропорядочных манер. Но вам все не впрок.
— Будешь про Дамиануччу такое говорить — я тебе сама вот этими руками глаза выцарапаю, червяк ты бледный, — громко пообещала Марция и, кажется незамедлительно претворила бы свои угрозы в жизнь, если бы Баччо не удержал ее за локоть.
