— Я не больше шлюха, чем ты — мужчина, — парировала девушка.
Кейл с удовольствием отметил, как волна гнева исказила лицо драчуна. Он позволил теням струиться вокруг себя и уставился на обезображенное шрамами лицо наемника.
— Извинись! — приказал он.
Наемник сощурился. Казалось, всю его браваду смело шепотом теней, покрывавших Кейла.
— Что ты сказал, пугало?
— Перед ней, — сообщил Кейл, сверху вниз глядя в лицо здоровяка. — Извинись. Сейчас же.
Наемник нервно облизнул губы. Спокойствие Эревиса повергло его в замешательство.
— Если следующие слова, что слетят с твоих губ, не будут извинением, — предупредил убийца, — дело закончится плохо.
Наемник ответил надменным смешком, слабым и крайне далеким родственником того непревзойденного выражения презрения, что появлялось на лице Ривена.
— Думаешь, ты можешь…
С силой и быстротой, приумноженными тенями, Кейл ударил наемника снизу в подбородок раньше, чем тот успел закончить фразу. Зубы вонзились в язык задиры, изо рта фонтаном брызнула кровь. Мужчина отшатнулся, но все равно сумел выкинуть руку в неловкой попытке ударить Эревиса. Убийца перехватил руку, дернул несчастного к себе и с хрустом пригвоздил его руку к столу рядом с Ривеном. Наемник попытался ударить Кейла по голове в основание черепа, но удар был слишком слабым. Эревис вытащил кинжал и пришпилил ладонь здоровяка к столу.
Пока наемник вопил, убийца выдернул кинжал и, облокотившись на стол, приставил лезвие к горлу задиры.
— Извинись перед ней! — приказал он. — Немедленно.
Истекая кровью и не переставая мычать, наемник с ненавистью посмотрел на Кейла глазами, слезящимися от боли. Второй рукой он пытался нашарить один из своих кинжалов. Кейл уколол его в шею.
— Ты можешь выбрать, — сказал он. — Выйдешь отсюда сам, или тебя вынесут.
Уставившись на убийцу, наемник, похоже, увидел всю степень решимости Кейла.
Помедлив еще мгновение, он пробормотал в сторону служанки:
— Прошу прощения.
Девушка была слишком испугана, чтобы ответить.
— Этого достаточно? — спросил ее Кейл через плечо. Широко раскрыв глаза, она лишь кивнула.
— Ты сделал ошибку, вот и все, — произнес Эревис, пытаясь сохранить остатки достоинства наемника. — Ты напился. Но сейчас уже уходишь. Ты и твои друзья.
Он услышал, как Ривен за его спиной тихо засмеялся.
Четверо приятелей наемника с ворчанием приблизились на шаг. Руки их покоились на мечах, но Кейл видел недостаток решимости во взглядах.
Драйзек прекратил смеяться.
— Еще шаг, — сказал он четверке, — и отсюда вынесут пятерых.
Приятели попятились. Кейл толкнул к ним здоровенного наемника.
Верзила, шатаясь, попятился к приятелям и, отмахнувшись от их помощи, вытер рот и принялся баюкать раненую руку. Нерешительно бормоча угрозы и проклятия, пятеро наемников выбрались из «Якоря». Кейл и Ривен проводили их взглядами.
Как только они ушли, жизнь в общей зале вернулась в привычное русло.
— Противник должен лежать в грязи мертвым, — сказал Драйзек, с неодобрением качая головой. — Вот мое правило, когда я обнажаю сталь.
— Но не мое, — отозвался Эревис.
Он сел за столик, и служанка, все еще заметно дрожа, хотела опорожнить его кружку.
— Я п-принесу вам другую, — сказала она дрожащим голосом.
Кейл коснулся ее руки, оказавшейся теплой и мягкой, и опустил кружку на стол.
— Эта еще полная, — напомнил он девушке. — Он тебя ранил?
Девушка опустила взгляд на пятна крови, заляпавшей стол.
— Бывало и хуже, — ответила она.
Кейл в этом не сомневался.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Он вдруг понял, что все еще держит девушку за руку, и убрал ладонь. Она встретилась с ним взглядом, и Кейл увидел в глазах девушки силу и боль.
— Варра, — ответила она. — Благодарю вас за… это. Кейл кивнул, принимая благодарность. Приятное имя.
— Варра, когда ты уходишь домой? Глаза ее сузились, а щеки вспыхнули.
— Что? Почему вы спрашиваете? То, что сказал тот бык… это неправда! Больше не правда. Я не…
Эревису понадобилась пара мгновений, чтобы осознать, о чем она говорила. И тогда его собственное лицо залилось краской.
— Я не это имел в виду, — сказал он, взмахнув рукой. — Я лишь хотел сказать, что провожу тебя до дому. — Он видел, что девушка его не поняла. — Такие люди, как эти, — он кивнул на дверь, в которую удалились наемник и его дружки, — могут попытаться отыграться, отомстив тебе.
Когда служанка поняла, о чем он говорит, ее взгляд смягчился, но все же она возразила:
— Они этого не сделают. И охранять меня не обязательно.
— Кейл, они не вернутся, — встрял Ривен.
Эревис проигнорировал замечание убийцы.
— Варра, я знаю, что это необязательно, — сказал он, впечатленный правильностью ее речи и достоинством. Чувствовалось, что в прошлом она получила образование или, по крайней мере, занималась у образованного наставника. — Но я все равно предпочел бы это сделать.
Она всмотрелась в убийцу, словно пытаясь понять его намерения. Мгновение словно остановилось.
— Хорошо, — сказала она наконец и ушла.
Драйзек, наблюдавший всю сцену, наградил Кейла своим фирменным смешком:
— Вот мне интересно, знает ли Повелитель Теней, что его Первый мягок, словно старушка?
Эревис сурово посмотрел на убийцу. Ривен в ответ тихо рассмеялся.
— Ну что ж, пока ты будешь делать это, — сказал он, кивнув в сторону Варры, — я займусь работой.
* * *
Кейл шел рядом с Варрой, настороженно прислушиваясь и всматриваясь, чтобы не пропустить любые признаки появления наемников. Как и Ривен, он полагал, что те вряд ли вернутся. Но он ошибался раньше и не хотел ошибиться сейчас.
К счастью, мечники не объявились, хотя мимо прошли орки, пьяные матросы, бугберы и рабы. Болезненного вида, слабые и истощенные мужчины и женщины — люди, гоблины и даже орки — слонялись в переулках или прятались в канализационных отверстиях, кашляя, куря и провожая путников тупыми взглядами проклятых. Голоса и шарканье сапог доносились с канатных дорожек и мостков, расположившихся высоко над ними. Кейлу пришлось взять за правило оценивать возможность нападения сразу с трех сторон, что было довольно неудобно.
Он не озаботился изменить свой облик, чтобы быть неузнанным Азриимом и другими слаадами. Теперь придется полагаться на темноту и толпу вокруг. Изменение внешности потребовало бы объяснений для Варры, и тогда она могла бы отказаться от его предложения проводить ее. А Эревис чувствовал, что эта женщина притягивала его. Может, то было родство душ.
