троица медленно поднялась. Они были изранены, у двоих не было рук, но, тем не менее, они не издавали ни звука. Не обращали внимания на боль. К горлу каждого из них тянулся тонкий белый волос, готовый убить их в любой момент.
— Вы мне еще послужите. Станете полезными.
Волосы Праматери пришли в движение и она с их помощью, словно это были лапы паука, подняла себя вверх и шагнула вперед, вплотную к троице.
А еще через мгновение ее белоснежные щупальцы-волосы стремительными движениями-рывками вырвали у каждого из дроу по глазу.
Никто не вскрикнул и даже не дернулся.
Однако дальше произошло нечто, уже поразившее их самих. Праматерь вырвала три своих маленьких глаза и воткнула каждому из дроу в кровоточащие глазницы.
— Вы теперь будете моими глазами. Я вас буду контролировать. Свободу вам давать нельзя. Предадите. — Каждое ее слово звучало будто шипение рассерженной змеи.
Глаза дроу буквально за десяток мгновений заросли новой плотью, фиксируя новый, паучий глаз внутри.
Одновременно с этим, три пустых глазницы паучихи заросли новыми, маленькими глазами. Она взмахнула рукой, отпуская троицу.
— Идите. Мешаете. Что делать знаете и так. Собирайте своих и наводите порядок.
С поклоном, хромая, дроу ушли и только оказавшись за пределами пещеры выдохнули.
Едва дроу исчезли в проходе, Праматерь вернулась к телу паука.
— Ну что, отец, сделаем из твоего тела что-то полезное. — тихо и будто бы нежно прошептала она.
Через секунду тысячи ее волосков начали словно сшивать полуразрушенное, разорванное в битве тело Чернопрядца белыми нитями волос, с каждого из которых стекали капли тьмы, впитывающиеся в труп паука.
— Ой! Смотрите-ка!
Через мгновение Праматерь резко бросилась в угол пещеры, и схватила сгусток тьмы.
— А кто это такой маленький и слабенький? — Она двумя пальцами приподняла черного извивающегося паука, состоящего целиком из тьмы, — И куда это ты сбежать хотел? Не сбежишь.
Она открыла рот, полный острых зубов, закинула туда извивающийся кусок тьмы, принявший форму паучка, и начала жевать.
А потом хищно улыбнулась.
— Посмотрим, сколько кусков тебя выжило. Поверь, я найду все.
Блестящие глаза мертвого паука безучастно смотрели на всё происходящее — на то, что происходило с его телом, которое сжималось, уменьшалось, и уплотнялось.
Волосы Праматери придавали пауку новую форму, они вплетались в тело мертвого Чернопрядца и он становился черно-белым.
Через минуту перед ней стоял огромный черно-белый ездовой паук. Праматерь вспрыгнула на него, и, удобно усевшись в позу медитации, двинулась прочь из пещеры.
Она победила. Сожрала основное тело Чернопрядца. Наконец-то.
Ее план оказался даже успешнее, чем она ожидала. Теперь пора было взглянуть через глаза ее воплощения на то, что происходило на верхних уровнях.
Верхние Ярусы
В нескольких неделях пути от Тхер Гхола
Зур’Дах с Маэлем спасались несколько недель. Это были безумные несколько недель. Первое время Маэль полностью взвалил друга на себя и тащил его. После того, как Зур’Дах отдал управление телом Чернопрядцу, его тело пребывало в крайней степени истощения, и если б не Маэль — его бы быстро поймали. Силы начали возвращаться на вторую неделю бегства и он смог быстро идти, сняв нагрузку с друга. Их скорость сразу увеличилась. Они не знали дороги, да и не могли знать. Они просто выбирали самые тесные проходы, самые мелкие тоннели. Двигались так, чтобы никакой драук следом не мог пролезть.
С каждым днем они все больше отдалялись от Тхер Гхола, от Арены, от смертей, от рабства и….от драуков.
Зур’Дах пытался дозваться до Чернопрядца, который спрятался в нем, но тот не отвечал: похоже, он действительно использовал все возможные силы на Арене и для побега.
Гоблиненок ощущал, что паук спрятался в его костях — в прямом смысле.
— Остановимся?.. — попросил Зур’Дах.
Его тело по-прежнему слишком быстро уставало.
— Хорошо, я пока найду еду, — кивнул ему друг, и подхватив самодельное копье двинулся на охоту.
Зур’Дах, тем временем, рассматривал свои израненные ноги, которые кровоточили: его регенерация будто ослабла после произошедшего, он надеялся, что временно.
Вперившись взглядом в капли крови, выступившие из ран, он думал, размышлял. Он вспоминал погибшую Кайру и Тарка. Только их. Остальные остались для него чужаками. Но они…последнее, что связывало его с родным племенем.
Больше не осталось никого… — подумал Зур’Дах, наблюдая за перекатывающимися каплями крови, — Только я и Маэль…
Мысли накатывали, воспоминания смешивались в голове, прожитые жизни всплывали, заменяя собой теперешние, реальные воспоминания…
Зур’Дах отпустил контроль над мыслями, позволив им просто делать, что они хотят. Он не думал ни о чем и обо всем.
— Зур’Дах! — вдруг окликнул его Маэль.
— А?
— Что ты делаешь?
Гоблиненок посмотрел на свои руки, ноги, и не понял, что друг имеет в виду. Только через секунду он понял, в чем дело.
Капли крови поднимались вверх, и Зур’Дах вдруг ощутил, что может ими управлять.
— Кажется…заторможено ответил он Маэлю, — Я могу управлять своей кровью.
В следующую секунду капля крови шлепнулась на нос Маэлю, и внезапно они оба рассмеялись.
Неизвестный ярус.
Территории троглодитов
Троглодиты нервничали. Они не любили вибрации и звуки, а тем более мощные. Сегодня же мощные толчки сотрясали всё селение от самого низа до верха. Некоторые даже падали от неожиданности.
Ладно бы этим всё ограничилось, но вскоре по стенам и полу пошли трещины. А потом…потом начали рушиться стены и пол. Троглодиты растерялись. Они обычно не покидали пределы своего селения, но теперь…теперь оно грозило подмять под собой всех их. Его воронкообразная структура лишь ухудшила ситуацию, этаж падал на этаж и так лавинообразно, плотно заваливая все под собой.
Молодые побежали….Побежали прочь.
Старики…Они как сидели у озер со зрячими, так и остались, надеясь что их минует обвал.Не миновал.
