– уверенности во мне вдруг поубавилось. – Это понятно, ну а как насчет... ну, спать вместе, целоваться...
- Ой, дурень ты дурень... – Александра уперла руки в бока. – Побойся Бога, срамник. Ну было, по-сестрински. Вот, смотри... – она обняла Забаву и звонко чмокнула ее в губы. – Что тут такого? И спали вместе, сказки друг другу рассказывали. А ты что подумал?
- А я говорила тебе... – Забава прыснула. – У этого охальника только одно в голове.
- И не стыдно? – Сашка осуждающе покачала головой.
- Не особо, – честно ответил я, и подпустив в голос смущения буркнул: – А чего скрывались?
- Оттого и скрывались! – торжественно сообщила Забава. – Что ты, Вань, сразу бы нас обеих склонять к непотребству начал бы. А оно нам надо?
- Опять же, – добавила Александра. – Неча людишкам знать, что жена с аманаткой дружатся, дабы разговоров лишних не было.
- Так, значит, нет?
- Нет!!!
- А может разочек? А?
- Глаза выцарапаю! – зловеще пообещала Александра.
- От тела отлучу! – в тон пригрозила Забава.
- Ну хоть попарьте вдвоем...
- Сам парься! – дружно заявили дамы.
- А я там кровь проливал, со смертушкой под руку ходил. Эх... рублю ворога, а сам думаю, как же там мои любимые. А вы...
- Врешь поди? – Сашка переглянулась с Забавой.
- Вот те крест!
- Ну, разве только попарить... – пряча глаза согласилась Забава.
- О срамном и не думай!.. – поддакнула Александра.
- Вот и ладненько. Идите ко мне мои хорошие. А поцелуйтесь еще разок. По-сестрински...
- Ванька! Срамник ты эдакий...
- Грешно же...
- Во-от...
В общем, вечер закончился вполне пристойно. Ну... не очень пристойно, с точки зрения средневековой нравственности, а так, просто шикарно.
Но завтра будет новый день и новые заботы. Для начала окрещу сыновей, а потом надо готовится к путешествию в Москву. Казань-Казанью, она никуда не уйдет, надо сподвигнуть тестя окончательно и радикально решить вопрос с Ганзой. И о выходе к Балтийскому морю попутно поговорить. Хотя... это рановато, экономически Русь не потянет. Но все равно, задуматься не помешает.
Глава 11
- Запевай!
Правофланговый ратник немедленно затянул пронзительным тенором:
Зеленою весной под старою сосной С любимою Ваня проща-а-ается, Кольчугой он звенит и нежно говорит — Не плачь, не плачь, Маруся, краса-а-авица...
И уже через мгновение его поддержал дружный рев луженых глоток, пронесшийся громом по узеньким улочкам:
Маруся-а-а молчит и слезы льет, От гру-у-усти болит душа ее. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают слезы на копье. Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси Капают горькие, капают, кап-кап, Капают прямо на копье...
Вот какой строй без песни? Правильно – никакой. Эту песню и мои личные дружинники поют, только на фламандском. Правда речь там идет о Гертруде, ибо имя Маруся для европейцев уж совсем незнакомое. А русичам сам боженька велел. Делов то, переиначить современный текст на древнерусский манер. Так что, пока мы шли в Москву, я первым делом обучил своих русских ратников. Моей любимой, из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию.
И московскому люду нравится, вона как зенки вытаращили. Как пить дать, в народ пойдет. Ха, чем не культурное прогрессорство.
Хорошо ведь!
Ну не может моя пижонистая натура без внешних эффектов. Тем более, повод более чем уважительный. Добрались до Москвы, наконец, мать их ети, эти русские расстояния. Даже с опережением графика, на неделю раньше, чем прошлый раз, зимой. Но это только за счет того, что большую часть расстояния прошли по рекам, на стругах. Правда, только я со своей дружиной и полусотней русских копейщиков. Остальная полусотня еще где-то тащится с обозом. Дай бог, через седмицу появятся. Раньше никак не успеют. Да и пусть, обоз тоже охраны требует. Там много всего: доля государева с наших предприятий в натурном виде, то есть, продукцией, в основном металлом разным, пушной ясак заодно прихватили, а еще, два десятка бронзовых двадцатичетырехфунтовых пушек в разобранном виде. Почему не своим ходом идут? Дабы ресурс не убить. Сейчас объясню поподробней.
Пушки сейчас уже во всю пользуют, но на дико архаичных и неудобных лафетах. Стволы намертво крепят к цельным деревянным колодам, кои, практически нетранспортабельны. Нет, есть и подвижные варианты, но тоже дико тяжелые и неповоротливые. Естественно, я решил этот момент усовершенствовать, но как только взялся, сразу же столкнулся с большими проблемами.
Никогда не думал, что самым сложным элементом в полевом лафете окажется... Не поверите – обыкновенная колесная ось! Как очень быстро выяснилось в процессе прогрессорства – эта чертова ось оказалась самым уязвимым местом в конструкции. К слову – и самым дорогим. Потому что на нее идет самый лучший металл, что есть в нашем времени. Да и сама технология ковки подобна изготовлению самых высококачественных клинков. В общем, только одна эта железяка, обходится ровно во столько же, во сколько само орудие.
А иначе никак – деревянная, как
