Хонг и Янг без проблем завербовали некоторых своих пользователей в модераторы. Как и родители Хонга, эти люди были рады получить повод больше времени проводить на сайте. Со временем Hot or Not превратился в сайт знакомств и стал предшественником Tinder и других платформ, где внешность важнее характера. За подключение к нему пользователи платили всего шесть долларов – эту сумму Хонг и Янг выбрали, потому что столько стоили две кружки пива в их любимом баре. На пике популярности сайт приносил четыре миллиона долларов в год, из которых 93 % были прибылью. Расходы на этот скромный и неожиданно аддиктивный стартап оказались невероятно низкими. Говорили, что именно успех Хонга и Янга вдохновил Марка Цукерберга на создание FaceMash, сайта оценки лиц, который со временем превратился в Facebook. В 2008 году Хонг и Янг продали Hot or Not русскому магнату, специализировавшемуся на сайтах знакомств, за 20 миллионов долларов.
Луч выхватывает нас, даже когда мы в толпе.
При разработке своего сайта Джеймс Хонг и Джим Янг включили в него ту самую опцию, которая способствовала успеху Instagram: средство социальной обратной связи. После каждой оценки пользователи могли узнать, насколько она близка к оценке тысяч других пользователей. Иногда оценки совпадали, иногда нет, и оба этих результата удовлетворяли базовые человеческие потребности: потребность в социальном подтверждении, когда оценки совпадали, и потребность в индивидуальности в случае несовпадения. (Конечно, совершенно неважно, что люди оценивали привлекательность лиц, а не, скажем, привлекательность пейзажей. С нашей врожденной склонностью искать вокруг потенциальных партнеров и конкурентов, нас, естественно, интересует физическая привлекательность.)
Социальное подтверждение, то есть способность видеть мир таким, каким его видят другие, – это знак принадлежности к группе единомышленников. В эволюционном смысле членам группы выжить легче, чем одиночкам. Осознание того, что ты похож на других, очень приятно. Когда люди лишены таких уз, они испытывают боль настолько сильную, что иногда ее называют «социальной смертной казнью». Кроме того, боль эта длится очень долго – ее вызывает простое воспоминание о том, как кто-то исключил вас из круга общения. Люди часто называют случаи социального исключения самыми мрачными своими воспоминаниями. Осознание того, что ты воспринимаешь лицо так же, как все, вызывает ощущение принадлежности. Этот факт подтверждает, что и другие люди разделяют твое восприятие реальности. Социальное подтверждение кратко, и нам постоянно нужны новые дозы того же лекарства. Именно желание повторного подтверждения заставляло пользователей Hot or Not оценивать «еще одну фотографию» снова и снова. Один пользователь под ником Manitou2121 создал серию «морфов», усреднив все лица, получившие сходные оценки [127]. Он поделился «морфами» с другими пользователями, чтобы они могли понять, совпали ли их взгляды со взглядами среднего пользователя сайта.
Случайные разногласия имеют свои преимущества, поскольку напоминают человеку, что он не такой, как все. Психологи называют такой идеальный баланс уровнем «оптимальной отличности» [128]. Вы достигаете этого уровня, когда соглашаетесь с другими людьми во многом, но не во всем. У каждого этот баланс свой, но прелесть сайта Hot or Not в том, что он обеспечивал оба вида обратной связи. Это был Instagram оценки фотографий, но если бы Хонг и Янг не обеспечили пользователям обратной связи, то их сайт могла бы постигнуть судьба Hipstamatic. Но они это сделали, и сайт процветал, а тысячи пользователей с интересом смотрели, соответствует ли их представление о красоте мнениям остальных.
* * *
Я уже собирался заканчивать телефонный разговор с программистом Райаном Петри, когда он сказал: «Это интересно, потому что я считаю, что нам нужно обсудить мою зависимость от видеоигр». Петри занимается разработкой видеоигр, и я позвонил ему, чтобы спросить, почему одни игры более аддиктивны, чем другие. Я не думал, что он сам может страдать зависимостью от тех самых игр, которые придумывает. «Сильная зависимость развилась у меня полтора года назад, когда я еще учился в колледже, – сказал Петри. – Я старался весь день проводить в сети. Я входил в интернет до занятий, в перерывах, в университетской библиотеке и сразу же, когда приходил домой». В среднем Петри проводил за играми от шести до восьми часов в день, а «хорошие» дни были целиком посвящены играм. Райан пропускал занятия, и на целый семестр ему пришлось взять академический отпуск. Поскольку угроза отчисления была вполне реальна, Петри заставил себя уделять больше времени учебе и меньше – играм. Привычки его снова стали управляемыми.
Петри – разработчик игр старой школы. Его детство пришлось на 80-е годы. Он наблюдал, как его брат программирует текстовый клон «Колеса фортуны» на Apple IIе. Маленькому Райану это казалось волшебством. «Брат показал мне распечатку программы, и я не мог поверить, что эти строчки и есть видеоигра. Я спрашивал его, что делает каждая строчка, задавал вопросы снова и снова. И вскоре я начал писать собственные игры». Райан начал с текстовой игры про Индиану Джонса с тремя виртуальными залами. Сегодня он называет ее «ужасной», но скоро мастерство его стало расти. В компанию EA Sports его пригласили сразу после колледжа, а в последнее время он сотрудничает также с Google и Microsoft.
