Джеймс буквальнозадрожал от злости, однако усилием воли заставил себя успокоиться. Он понимал,что если сейчас устроит скандал, то это ни к чему хорошему не приведет. Крометого, ему не хотелось смущать Кэролайн.
— Очень хорошо,— сказал Джеймс Вомсли и, повернувшись к Кэролайн, спросил: — Может быть, выпозволите мне сопровождать вас к ужину?
— Я бы судовольствием... — начала Кэролайн, но ее прервал Вомсли.
— К ужину еебуду сопровождать я.
Мужчинывызывающе смотрели друг на друга, и все поняли, что назревает ссора. Кэролайнположила руку на руку Джеймса, умоляя его не устраивать сцену, и он отступил всторону.
Издав громкий вздох,который, вне всякого сомнения, был вздохом облегчения, леди Эндрюс подошла кДжеймсу. Наблюдая за тем, как лорд Кенион и Кэролайн занимают свои места средитанцующих пар, она улыбнулась.
— Вы самивиноваты, мистер Феррингтон, — сказала она. — Как только Кэролайн появилась взале, мужчины сразу же окружили ее. Они все хотели, чтобы я представила их ей.— И, коснувшись руки Джеймса веером, добавила: — Так как вы еще никого непригласили на танец, позвольте мне найти для вас пару.
Прежде чемпрозвучали первые аккорды, леди Эндрюс представила Джеймса леди Марте,дебютантке из Йоркшира, и отвела их в танцевальную залу.
Джеймс танцевалс леди Мартой, потом — с мисс МакКей, а после нее — с леди Аланой. Однако всеэто время он не сводил глаз с Кэролайн. Она танцевала очень хорошо, умелосмягчая неуклюжесть некоторых партнеров. Как только она выходила изтанцевальной залы, к ней сразу же подходила леди Эндрюс, окруженная кавалерами,желающими быть представленными Кэролайн.
Джеймс даженачал жалеть о том, что помог Кэролайн попасть на этот бал. Когда Вомсли второйраз повел Кэролайн в танцевальную залу (оркестр как раз заиграл веселыйсельский танец), Джеймс понял, что его терпению пришел конец. «Хватит с менявсех этих бальных церемоний и любезностей. Я больше не хочу ее ни с кемделить», — решил он. Его окончательно вывел из себя торжествующий взглядВомсли. Встав перед Кэролайн, лорд посмотрел на Джеймса с нескрываемымвысокомерием.
«Этот джентльменявно напрашивается на неприятности. Что ж, я сумею поставить его на место», —подумал Джеймс.
У него не былопартнерши, и он не танцевал. Стоя в углу залы, Джеймс наблюдал за танцующими.Вомсли вел себя довольно фамильярно. Он позволял себе некоторые вольности, иДжеймса это раздражало все больше и больше. Во время танца Вомсли держалсядовольно близко от партнерши. Он флиртовал с ней и смешил ее. А один раз, когдадамы, образовав крут, начали танцевать вокруг джентльменов, даже обнял Кэролайнза талию.
Снова услышавсмех Кэролайн, Джеймс понял, что пришло время действовать. «Вомсли не будетсопровождать Кэролайн к ужину», — решил он.
Дождавшись,когда Вомсли и Кэролайн, выполняя очередную фигуру, оказались рядом с ним, сизяществом истинного джентльмена Джеймс приблизился к танцующим и похлопалВомсли по плечу. Прежде чем удивленный мужчина успел что-то сказать, Джеймсвстал между ним и его партнершей.
Наконец Джеймссмог заключить Кэролайн в объятия. Он решил не останавливаться. Ему уже досмерти надоела душная танцевальная зала, светское общество и толпы мужчин, которыеумирали от желания познакомиться с Кэролайн. С дерзостью корсара он закружилКэролайн в танце и увлек ее к застекленной створчатой двери, ведущей на балкон,который выходил в сад.
Как только ониоказались на балконе, Джеймс сразу остановился и, отпустив Кэролайн, закрылдверь, прижавшись к ней спиной.
ИзумленнаяКэролайн смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— МистерФеррингтон, вам не следовало так поступать, — сказала она.
— Танец окончен,— ответил он и сквозь стеклянную дверь посмотрел на Вомсли.
Этот джентльменходил по танцевальной зале, ища Кэролайн. Когда же он понял, что ее там нет, оннемедленно бросился к леди Эндрюс. Джеймс повернулся к Кэролайн.
— У музыкантовсейчас перерыв. Гости идут ужинать.
— Лорд Вомслидолжен сопровождать меня к ужину. Я дала ему слово, — сказала Кэролайн. Присвете луны ее голубое шелковое платье мерцало тусклым светом, а бриллиант наберете сверкал ярче, чем звезды на небе. Она казалась ему настоящей богиней...богиней луны.
Она была егобогиней.
— Я не боюсь егогнева, — заявил Джеймс.
— МистерФеррингтон, прошу вас...
— Подарите мнетолько один танец, — тихо сказал он.
— Только одинтанец? — тряхнув головой, спросила она. — Еще вчера вы хотели, чтобы я сталавашей любовницей, а сегодня вам нужен только один танец. Вы хотите сказать, чтоза один день ваши потребности так изменились?
Отойдя от двери,Джеймс расправил плечи. Ему очень хотелось, чтобы Кэролайн поверила в егоискренность.
— Я хочусказать, что совершил глупость. У меня сложилось ложное впечатление. Проститеменя за то, что я оскорбил вас.
На балконе былотемно, и Кэролайн довольно долго всматривалась в его лицо. Наконец она нарушиламолчание.
— Я принимаюваши извинения, мистер Феррингтон, — сказала она. — Минерва рассказала мне всюисторию от начала до конца. Она сказала, что это она подтолкнула вас к такомурешению. Надеюсь, теперь вы понимаете, что моя тетка... как бы это сказать... —Кэролайн пыталась подобрать нужное слово, — несколько эксцентричная дама.
— Я думаю, чтоболее уместно слово «колоритная», — произнес Джеймс. Кэролайн приняла егоизвинения, и он немного успокоился.
— Да, можно итак сказать. Несмотря ни на что, я ее очень люблю.
— И я понимаюпочему.
Тяжело вздохнув,Кэролайн положила руку на каменные перила балкона. Ее следующие слова удивилиДжеймса.
— И моеповедение накануне вечером вполне можно назвать весьма фривольным. — Поднявголову, она посмотрела на него. В ее глазах отражался лунный свет. — Проститеменя за тот вечер и за все, что произошло между нами.
Джеймс положилсвою руку на перила рядом с ее рукой.
— Кэро... ледиПирсон, поверьте, что я отношусь к вам с большим уважением. Все дело в том, чтони к одной женщине я не испытывал того, что испытываю к вам.
Его слова такудивили Кэролайн, что она, слегка приоткрыв рот, отступила назад.
Она ничего неответила, и Джеймс ругал себя за излишнюю прямоту и несдержанность. Он отошелот нее и, посмотрев куда-то в темноту, сказал:
— Мне неследовало говорить вам о своих чувствах. Простите меня.
Кэролайнпродолжала молчать. Повернувшись к ней, он увидел, что она смотрит на негошироко раскрытыми глазами, в которых была настороженность и даже испуг.Затянувшееся молчание начинало действовать ему на нервы. Джеймс понимал, чтоему нужно повернуться и уйти, оставив ее одну. Однако сделать это он не мог.Это было выше его сил.
