Черт подери – сила ветра 11 баллов ! Шторм свирепствует с неслыханной силой над взволнованной, вспененной водой. С шипением поднимаются белесые короны пены над черными валами. Огромные волны бьются вокруг корабля. Все находящиеся на мостике вынуждены были перейти боевую рубку, экипаж ищет защиты на боевых постах под палубой. Теперь громадная волна накрывает корабль! “Гебен” приподнимается и в следующее мгновение соскальзывает в водяную яму. Высоко вокруг корабля летят брызги, бьют волны, потоки воды текут по блестящей, как зеркало, палубе. На ней у нас больше ничего нет. Корабль готов к бою, нет ни одной спасательной шлюпки на борту! Мы ведь еще со времени прорыва из Мессины сдали все пароходу “Генерал”. При таком шторме шлюпки были бы сразу же разбиты и смыты за борт. Надстройки тем временем буквально исчезли в пенящихся, сталкивающихся волнах.
Становится все мрачнее! Мы втянуты в один из пользующихся дурной славой штормов Черного моря. Дует северный ветер. Море вздымается так высоко и жутко, набегающие волны уже выбили в носовой части корабля некоторые иллюминаторы, не устоявшие перед сильнейшим напором воды. Много воды проникает сквозь амбразуры в казематы 15-см орудий. Она прорывается повсюду и устремляется туда, где только находит малейшее отверстие. Казематы по правому борту вскоре залиты по колено водой! Какая тут польза от сточных трубопроводов! Проникающие массы воды намного мощнее, и они не успевают стечь по трубопроводам. Экипаж стоит уже почти по колено в плещущейся воде, которая тревожно всё прибывает и прибывает. Со шканцев сверху вообще больше не видно юта, только бьются волна за волной.
Непроизвольно встает вопрос, что будет, если нас теперь встретит ещё и неприятельский флот! Если дело дойдет до сражения, “Гебену” действительно может прийтись худо. Если русская эскадра окажется с левого борта курсом параллельно нам, тогда она сможет взять “Гебен” под убийственный огонь, так как левый борт русских кораблей находится с подветренной стороны. Несмотря на бушующее море, они тогда смогут открыть огонь. А мы? Мы повернуты к русским правым бортом и не можем стрелять. Массы воды, проникающие сквозь орудийные порты, могут практически снести расчёты от орудий.
Но этой неприятности нам по крайней мере не пришлось испытать. Русские не показываются. Теперь нам тоже становится ясно, почему сегодня утром они так быстро ушли.
У них больше опыта плавания в Черном море, чем у нас, они знают его коварство и быстро ушли от надвигающегося шторма обратно в Севастополь. Но и так, когда мы окружены восставшей природой, нам приходится достаточно плохо. Уже часто мы противостояли штормам в Черном море, но с таким, как сегодня, мы ещё не сталкивались. Чёрное море достойно своего имени!
Теперь развязывается ожесточенная борьба с бушующим морем. Человеческая сила восстает против мощи природы. Жуткий поединок! Мы пытаемся ведрами перегнать воду из казематов по правому борту на левую, защищенную, сторону. Плечом к плечу, выстроившись цепочкой, экипаж передает друг другу ведра. Мы надеемся таким способом немного осушить находящиеся под угрозой казематы и выпустить воду через трубопроводы левого борта. Но наши старания напрасны. Вода с правого борта всё прибывает и прибывает! Её больше не сдержать! Теперь бешеный водопад проникает в элеваторы боеприпасов, устремляется из казематов в проходы и грозит затопить котельные отделения. Люди с ведрами дальше не могут держаться.
Что теперь? Чтобы покончить с разбушевавшейся стихией, мы предпринимаем следующий маневр. “Гебен” делает поворот и позволяет казематам левого борта наполниться морской водой. Это имеет свое преимущество, так как казематы по правому борту осушатся. Это продолжается некоторое время, пока массы воды с трудом удаляются за борт. Затем “Гебен” снова разворачивается правым бортом на север, снова дает наполниться казематам правого борта, а тем временем вода вытекает с другого борта.
Таким образом уже четыре часа ведется борьба с рассерженной природой. Экипаж смертельно устал от небывалых усилий.
Наконец бушующее море, кажется, начинает утихать. Также стихает и шторм. Повсюду проходит облегченный вздох, когда опасность кажется пережитой. Даже старые морские волки у нас на борту ещё ни разу не переживали подобную бурю.
Испытать на себе черноморские штормы смогла и подводная лодка “UC-13” из созданной в Константинополе полуфлотилии. Однажды, когда она была в открытом море, то по несчастью, попала в один из таких штормов. Сначала лодка погрузилась, так как под водой сила шторма ощущается не так сильно, и пребывала там длительное время. Наконец она больше не могла оставаться под водой, потому что воздух был на исходе. Но только она начинала всплывать, как огромными волнами всё ближе отгонялась к анатолийскому побережью. Лодка оказалась практически беспомощной перед мощными волнами. Лишь только она наполовину всплывала на поверхность, как её вновь накрывала мощная волна и относила к суше.
В этой ситуации “UC-13" не оставалось ничего иного, как выброситься на берег
Прямое доказательство, каким неистовым может быть во время шторма Черное море. Горе небольшому суденышку, которое вовремя не смогло отыскать порт или защищенную бухту. Тогда оно пропало! К сожалению, экипажу не удалось снова вывести подводную лодку в открытое море. В этой неприятной ситуации не оставалось ничего иного, как выброситься на берег и выгрузить все, что только было возможно, с лодки на берег.
Спустя четыре дня показались русские эсминцы и открыли по безоружному и желанному трофею сильный артиллерийский огонь. От лодки остались только обломки боевой рубки.
Мы медленно приближаемся к Босфору. Чтобы иметь возможность войти, мы должны ждать спокойной погоды. Велика опасность наскочить на сорванные или сдвинутые со своих якорей мины. Лишь поздним вечером шторм полностью утих, и мы шли по спокойной водной поверхности. По радио мы просим миноносцы, которые должны с поставленными тралами провести нас в Босфор. Таким образом, наш выход в море прошёл совершенно иначе, чем мы могли бы себе представить. Вместо ожидаемого противника, русского флота, перед нами вырос другой опасный враг – Черное море с его коварством и таящимися опасностями.
Приказ: готовность к угольной погрузке на следующий день. На другое утро я убываю в Османие. Вновь начинается обычная служба на радиопеленгаторной станции. Обстоятельно выясняется передвижение русского Черноморского флота. Кроме того, я перевожу каждую радиограмму, как и русские последние известия. С радиостанции Османие все сообщения по прямой линии передаются затем на пароход “Генерал”, в штаб.
Так проходит время. На берегу снова наступает зима. В записях мы уже ставим конец 1916, а война до сих пор продолжается. Как долго еще она продлится? Тут тяжелая кишечная инфекция положила конец моей работе на радиопеленгаторной станции. Несколько недель я лежу в лазарете парохода “Генерал”. Наконец я выздоравливаю, и моя служба может начаться снова.
Конец русского флота
В великой русской державе ощущаются первые признаки потрясения и последствия войны, первые предвестники переворота. Перелом пока ещё не происходит со всей очевидностью, которую он возымел несколькими месяцами позже. Прежде всего, вместо царизма к власти приходит демократическое правительство Керенского. Но процесс распада и переоценки, начавшийся однажды, был уже необратим, и революция была лишь вопросом времени!
