Холт почувствовал, что кровь отливает у него от лица. Моргарат мог говорить только об одном человеке. Холт решительно вышел вперед.
– Уилл у тебя? – Его голос звучал тихо, но в нем чувствовалась сила.
Моргарат снова ощутил приступ торжества. Получается лучше, чем он рассчитывал! Этот щенок явно не чужой Холту. Внезапно его обуяло дикое ликование. Возможно ли, чтобы мальчишка оказался учеником самого Холта? Так и есть.
– Да, Уилл у нас, – отвечал Моргарат. – Но это ненадолго, конечно.
Холт ощутил, как его затапливает ярость и ненависть. Рейнджер ринулся вперед, навстречу Моргарату:
– Холт! Приказываю тебе остановиться! – вскричал Дункан, заглушая его голос.
И тут в рядах солдат произошло какое-то движение и вперед вылетел всадник. Повелитель Гор Ливня и Тьмы уже протянул руку к ножнам, но вдруг увидел, что меч незнакомца не оголен. Тот со всего размаху бросил латную перчатку в узкое лицо Моргарата.
– Моргарат! – прокричал он срывающимся от волнения голосом. – Вызываю тебя на поединок!
И Хорас приготовился ждать ответа.
Глава 34
Уилл и Ивэнлин почувствовали, как темная масса уорголов всколыхнулась, объятая ужасом, в тот момент, когда Моргарат понял, что его обманули. Его отчаяние передалось порабощенным воинам, заставив их застыть в нерешительности.
Скандианцы и их пленники заметили признаки беспокойства у уорголов, которые их охраняли. Поняв, что у них появилась возможность сбежать, Эрак быстро переглянулся с товарищами. Их даже не обезоружили, но четверо против двадцати… даже для скандианцев силы были слишком неравные.
– Что-то странное там происходит, – пробормотал Эрак. – Держитесь наготове, все.
Не привлекая ненужного внимания, маленький отряд проверил свою готовность к бою. Вскоре уорголы уже были перепуганы до смерти. Моргарат дал сигнал к общему отступлению, и приказ восприняли все. Почти все, кто окружал скандианцев, попросту ударились в бегство. Только один сержант еще сохранил способность соображать и рыком заставил еще семерых стоять на месте. Пока их собратья дрались, прокладывая себе дорогу в забитый до отказа вход в горловину Перевала Трех Ступеней, восемь одетых в черное солдат оставались на своих местах.
Но ими тоже завладели тревога и недоумение, и Эрак решил, что более удобного случая не представится.
Рявкнув: «Давай, ребята!», он взмахнул своим топором, целя в противника. Уоргол попытался отразить удар железным копьем, но не успел. Тяжелый топор рассек его доспех, и он свалился как колода.
Пока Эрак озирался в поисках нового противника, его сотоварищи сражались с остальными уорголами. Они выбрали для этого момент, когда армия отступала и готовилась к обороне. Смятенные приказами повелителя, уорголы стали легкой добычей для скандианцев и скоро были побиты. Те же, кто изо всех сил стремился прорваться к Перевалу Трех Ступеней, даже не заметили короткой кровавой стычки.
Эрак оглянулся и не без удовлетворения обтер лезвие своего топора о какой-то лоскут, оторванный у уоргола.
– Так-то лучше, – с явным удовольствием пробурчал он, – сколько дней уже меня разбирала охота сделать это.
Но уорголы не оставили их отряд невредимым. Нордел вдруг покачнулся и медленно припал на одно колено. Кровь сочилась из уголка рта, и он обреченно смотрел на своего вожака. Ринувшись к товарищу, Эрак быстро опустился рядом с ним на колени.
– Нордел!.. – вскричал он. – Куда тебя ранило?
Нордел почти не мог говорить. Он зажимал себе правый бок, где овчина его жилета сильно набухла кровью. Он выронил тяжелый меч, излюбленное свое оружие. В страхе вытаращив глаза, Нордел потянулся за ним, но меч очутился вне его досягаемости. Быстро подобрав оружие, Хорак вложил ему в ладонь рукоять. Благодарно кивнув, Нордел медленно сел. Теперь в его глазах не было даже тени страха. Уилл знал, что скандианцы верят в то, что мужчина должен умереть с оружием в руках, иначе его душа век будет неприкаянно бродить и страдать. Крепко сжимая рукоять своего меча, Нордел не страшился смерти. Утратившей ратную силу рукой он сделал им знак уходить.
– Ступайте! – велел он им, обретая наконец голос. – Мне конец… садитесь на корабли…
Эрак кивнул.
– Он прав, – отрывисто бросил ярл, выпрямляясь и отходя от своего товарища, – мы ему ничем не поможем.
Остальные не спорили, и Эрак сгреб сначала Уилла, потом Ивэнлин и толкнул их вперед.
– Пошли, – буркнул он, – или будете дожидаться Моргарата?
И маленькая группа принялась прокладывать себе путь в толпе уорголов, несущихся в противоположном направлении.
Моргарата обожгло ударом тяжелой латной перчатки, брошенной ему в лицо. Его глаза полыхнули яростью, когда повелитель изучал лицо человека, посмевшего нарушить его планы. Затем губы изогнулись в улыбке.
Мальчишка. Ему бросил вызов мальчишка. Рослый, безусловно, и крепкий, но не старше шестнадцати.
Прежде чем король и его свита успели отреагировать, он быстро ответил:
– Я принимаю вызов!
Тут прозвучал яростный крик Дункана:
– Нет! Я запрещаю! – Осознав, что опоздал, король воззвал к Моргарату: – Во имя жалости, Моргарат, ты же видишь, он просто мальчик. Ученик. Ты не можешь принять его вызов!
– Напротив, – возразил Моргарат, – как я не преминул тебе указать, у меня есть на то право. И, как тебе самому известно, раз уж вызов брошен и принят, назад пути нет.
Разумеется, он был прав. Строгие правила чести и рыцарства, подчиняться которым все они давали торжественные обеты, были нерушимы. Моргарат усмехался, глядя на незнакомца. Он расправится с ним в два счета. И скорая смерть мальчишки разъярит Холта еще сильнее.
Рейнджер между тем, прищурив глаза, наблюдал за повелителем Гор Ливня и Тьмы.
– Моргарат, ты – покойник, – пробормотал он. Почувствовав твердое прикосновение, Холт обернулся и встретил угрюмый взгляд сэра Дэвида. Ратных дел мастер держал на правом плече оголенный меч.
– Придется парню рискнуть, Холт, на удачу, – заметил он.
– На удачу? Удачи ему не видать! – отрезал Холт.
Сэр Дэвид мог только с грустью признать эту правду:
– Будь что будет. Ты не можешь вмешиваться в поединок. Я тебе не позволю. Не вынуждай меня к этому. Мы слишком долго были друзьями.
Несколько секунд он в упор смотрел на сердитого Холта, и рейнджер наконец с горечью отступил. Он знал, что это не пустая угроза со стороны рыцаря. Традиции много для него значили.
Моргарат был уверен, что стоит только прикончить мальчишку, и Холт примет его вызов, неважно, что скажет Дункан. И тогда Моргарат убьет старого, ненавистного врага, прежде чем навсегда отказаться от своих амбиций.
