По-моему, Элла сейчас тоже расплачется. Она взволнованно улыбается и обмахивает руками лицо.
Я подбегаю к Джеку и обнимаю его. Теперь у меня тоже есть приемный отец. Может, для кого-то два комплекта родителей – многовато, но я рада. Джек и Элла славные, я их обожаю и рада, что они вошли в мою семью.
Гуччи не перестает лаять, а когда Джек отпускает ошейник, начинает носиться кругами по гостиной. Тайлер обнимает мою маму и пожимает руку Джеку:
– Поздравляю!
– Когда? – спрашиваю я у мамы, вытирая слезы.
– В пятницу!
Я вновь ее обнимаю. Да, неожиданный поворот событий!.. Я так отвлеклась, что забыла, зачем мы приехали.
– Хватит обо мне, – говорит мама. – Нам с Эллой не терпится узнать, как ваши дела.
Она вытирает глаза тыльной стороной ладони и с любопытством смотрит на Тайлера. Тот перестает трепать Гуччи за холку и краснеет, тщетно стараясь подавить улыбку.
– Гм… – начинает он и нерешительно чешет затылок.
Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться, и жду. Не понимаю, почему он так волнуется: обе мамы ясно дали понять, что принимают и поддерживают нас.
– Мы с Иден… – Он замолкает и проглатывает ком в горле. – В общем, мы вместе.
– Я так и знала, – заявляет Элла, улыбаясь на все тридцать два.
Мы с мамой смотрим друг другу в глаза и тоже улыбаемся. Впервые за столько лет мы обе счастливы. В маминых глазах – гордость, ведь она понимает, как трудно мне было простить Тайлера, и все-таки я это сделала. Она гордится, что я не пошла по ее стопам и не сдалась в трудные времена. Гордится тем, что я услышала Тайлера. И тем, что мы решили быть вместе, не боясь осуждения.
– Похоже, наши дети встречаются, – говорит мама, обращаясь к Элле, и они радостно смеются. Мы с Тайлером переглядываемся. Он поднимает бровь и кивает на мою маму, беззвучно произнося: «Портленд!»
Хорошо, что он напомнил, я совсем отвлеклась от цели визита. Я ведь приехала сказать маме, что навсегда переезжаю в Портленд и учиться тоже буду там.
– Мам, я еще кое-что хотела тебе сказать…
Мама и Элла как по команде прекращают смеяться и поворачиваются ко мне.
– И что же?
В мамином голосе опять слышится тревога. Она садится на диван, Джек присаживается рядом и ласково обнимает ее за плечи. Элла тоже обеспокоена. Тайлер подводит ее к дивану у противоположной стены и садится рядом с ней. Я стою между ними, в центре ковра посреди гостиной. Гуччи требует моего внимания. Почесывая ее мягкие уши и глядя в блестящие круглые глаза (я не в силах заставить себя смотреть на маму), я начинаю:
– Я приняла важное решение. Я все хорошо обдумала, так что я не прошу разрешения, а просто ставлю тебя в известность. Я перевожусь в Университет Портленда. И буду жить в Портленде.
Мама подается вперед и моргает.
– Ты же так хотела учиться в Чикаго!
– А теперь я хочу учиться в Портленде и жить там с Тайлером.
Элла вопросительно смотрит на Тайлера, а он улыбается в ответ. Мамины глаза широко распахнуты. Она смотрит на Джека, словно ожидает поддержки, но тот лишь пожимает плечами.
– Тебе не кажется, что ты торопишься? – спрашивает мама.
Она беспокоится, что я могу совершить ошибку, но я уверена, что поступаю правильно.
– Я взрослая. Я знаю, чего хочу, и понимаю, что делаю. Ты мне веришь?
– Да, – отвечает мама.
Встает и снова сжимает меня в объятьях, давая понять, что поддерживает мой выбор.
– Если ты правда этого хочешь, в добрый путь, Иден.
Я киваю и отстраняюсь от нее, полная благодарности.
– Вообще-то мы возвращаемся в Портленд уже сегодня, – добавляю я, осторожно отходя назад, чтобы не споткнуться о Гуччи.
– Сегодня? – удивляется мама.
– Да, – отвечает Тайлер, вставая и подходя ко мне. – Мы поедем вдоль побережья, останавливаясь по пути в каждом городке. Мы просто приехали рассказать вам обо всем.
Я придвигаюсь ближе и беру его за руку. Я хотела ехать сама, но теперь очень рада, что он здесь. Его присутствие придает мне силы.
– А до отъезда я намерена поговорить с отцом, – продолжаю я.
Мама и Элла обмениваются тревожными взглядами. Молчание нарушает Элла:
– Если честно, мы обсуждали это перед вашим приходом.
Нахмурившись, я жду продолжения.
– С тех пор как вы уехали, Иден, он просто невыносим. Я не знаю, что делать. Честно говоря, я рада, что ты уехала, он говорит такие вещи… Не надо тебе такое слышать.
Она, похоже, чувствует себя виноватой и боится ранить мои чувства. Но для меня это не новость. Потому я и расстроена. Ни один нормальный отец не будет при людях выражать презрение к собственной дочери.
– Ты уверена, что хочешь с ним говорить? – спрашивает Элла. – Мне кажется…
– Я поговорю с ним, – твердо повторяю я.
Я специально для этого приехала, и я заставлю его меня выслушать, чего бы это ни стоило. Элла с мамой считают, что мне не следует видеться с отцом сейчас, когда он так зол на меня, но у меня нет времени ждать, пока он успокоится.
– Может, пойти с тобой? – неуверенно предлагает мама.
Я знаю, что ей не хочется видеть отца, однако она готова пойти со мной, потому что она – моя мама.
– Нет, – решительно отказываюсь я. В крови вскипает адреналин, я чувствую себя смелой и мужественной. – Я сама. Он дома?
– Да, – неохотно отвечает Элла.
– Вот и прекрасно. Идем.
Отчаянно улыбаясь, я отпускаю руку Тайлера и спешу к выходу, чувствуя спиной их напряженные взгляды. По-моему, даже Тайлер удивлен моему настрою.
– Давай я пойду первой, – торопливо говорит Элла, бросается к своей сумочке в поисках ключей и догоняет меня.
Я никогда не видела ее такой перепуганной. За одну минуту она словно постарела на десять лет.
– Надо предупредить его, что вы приехали.
Да, пожалуй. Если я внезапно появлюсь перед дверью, у отца может случиться сердечный приступ, так что пусть лучше она его предупредит. Может, он успеет выплеснуть гнев, пока мы приедем.
Элла поворачивается к двери и кричит:
– Еще раз поздравляю, Карен!
Чуть ли не бежит через дорогу, заскакивает в машину и срывается с места.
– Неужели с ним и правда все так плохо? – спрашивает Тайлер, поворачиваясь ко мне, когда машина Эллы скрывается из виду.
Он тоже обеспокоен: мы никогда не видели Эллу в таком состоянии.
– Очевидно, – отвечаю я.
– Боюсь, он никогда не изменится, – сердито замечает мама. Она в своем репертуаре: пользуется любой возможностью, чтобы выразить ненависть к отцу. – Иден, ты невероятно смелая.
