Наконец я под водой. Я не чувствую ровным счетом ничего. Налобный фонарик мигает, на секунду освещая раковины двустворчатых моллюсков в арочном проходе в пещеру, и я погружаюсь во мрак. Проклятие. Батарейка садится. Верчу в пальцах фонарик, он снова вспыхивает. Мне нужно продержаться всего несколько минут. Сознание подсказывает: надо плыть быстрее, забрать футболку и ни обо что не удариться. Считаю удары своего сердца, оно бьется все медленнее. Стоит мне оказаться внутри пещеры, и ориентироваться сразу становится проще. Я знаю: надо повернуть за угол, заставить себя погрузиться еще на метр, а потом резко всплыть. Когда закладывает уши, я понимаю: пора всплывать. Один, два, три, четыре, пять… и я пулей вылетаю на поверхность.
Вдыхаю чуть затхлый воздух так быстро, как только получается, и выбираюсь из воды на камни. Налобный фонарик освещает мои ноги. Они залиты кровью – я и не почувствовала, как ободрала их об острые камни.
Ко мне постепенно возвращается кислород. Я поднимаюсь по ступеням, после чего осторожно передвигаюсь вдоль стенки по узкому уступу к трону. Позади меня тянется кровавый след. Несколько раз я чуть не соскальзываю с уступа. Добравшись до трона, протягиваю руку и нащупываю пальцами прохладные камни. Сначала я беру их медленно, чувствую вес каждого из них и только потом бросаю в воду под троном. Потом я начинаю хватать камешки пригоршнями и швырять их вниз. По всей пещере разносится эхо громкого бульканья. Камней так много – намного больше, чем мне помнится. Мне приходится балансировать на краю уступа, чтобы дотянуться до дна выдолбленной в камне чаши. И наконец мои пальцы нащупывают ткань.
Футболка тяжелая и мокрая. В темноте, даже при свете моего фонарика, она выглядит серой, и на секунду у меня мелькает мысль, что это не та футболка, и я даже немного успокаиваюсь. Но тут я различаю изображение льва. Не может быть никаких сомнений – это футболка Эдди. Мне страшно думать о том, что я прикасалась к ней еще тогда, в первый раз, в июне, но решила, что это какой-то морской мусор. Меня передергивает, когда я вспоминаю лицо Дэнни в тот день. Он побледнел так, будто увидел привидение, в тот самый момент, когда я поднялась сюда и рассматривала камни. Значит, он как-то связан со всем этим. Теперь мне становится понятно, почему Дэнни так странно вел себя в тот день, почему в последний момент он не захотел погружаться в пещеру, почему все время велел мне держаться рядом с ним. Я была права: он боялся, но вот только боялся он не пещеры, как таковой, а того, что я в этой пещере кое-что найду.
Слова из записки Тэя крутятся в моей голове.
«Д. Мне надо поговорить с тобой о том, что случилось в тот день. Тэй».
Д. – это Дэнни? Может быть, записка была адресована Дэнни, а не Диллону? Может быть, к Диллону она попала по ошибке? Ну нет, это полная бессмыслица. Я не способна мыслить четко. Мне ясно одно: я должна выбраться отсюда.
Кружится голова, бешено колотится сердце. Сжимаю в руке футболку и столбиком спрыгиваю с уступа, молясь о том, чтобы не заблудиться на обратном пути.
Вода смыкается над моей головой. Пшшшшш… Я снова там – в тот день, когда пропал Эдди.
Вертятся колеса, визжат тормоза, мамина машина останавливается на парковке у берега. Во все стороны летят камешки и земля. Я бегу к машине, тяну на себя дверь. Дверь открывается, я обнимаю маму, а она еще не выбралась из машины, даже ремень безопасности не отстегнула. От нее пахнет солью и водорослями. Ее белый топ испачкан шоколадным тортом.
«Я приехала, как только позвонили. Где он? – спрашивает она. – Его нашли?»
Она торопливо возится с ремнем безопасности, а когда перебрасывает ноги через порожек, от ее туфли отлепляется кусок сухой водоросли. Он летит по воздуху и садится на плечо полицейского, стоящего позади меня.
«Миссис Мэйн? – спрашивает он. – Мы продолжаем поиски вашего сына».
Мама издает странный звук – так кричала бы умирающая кошка в далеком проулке. Полицейский ведет ее на берег. Обнаженные руки мамы бледны и покрыты «гусиной кожей». Мне хочется подбежать к ней и накрыть ее своим пальто. Я молча иду за ней и полицейским и гадаю – меня-то они видят или я тоже исчезла?
Мы стоим на самом краешке Ханури-Пойнт и смотрим, как сотрудники береговой охраны садятся в спасательный катер. Мой отец ходит туда и сюда по берегу за маяком и всех встречных спрашивает, не видели ли они чего-нибудь. И вдруг он останавливается и что-то подбирает с земли. Это какая-то одежда. А может быть, просто мусор. Отец держит находку в руках и рассматривает ее. Что он делает? Почему он не в море, не в воде? Почему он не ищет Эдди? Я опять указываю в ту сторону, где Эдди шлепал по мелководью, но на меня никто не обращает внимания. Много людей бродят по воде, покрытой белой пеной, смотрят себе под ноги, ищут маленького пропавшего Эдди.
«Вон там», – говорю я. Но опять меня никто не слушает. Я подхожу к кромке воды, но падаю на гальку. Дрожа и что-то бормоча, я никак не могу понять, куда смотрю – в небо или на море. Оглушительно грохочет гром. Он гремит и гремит, его эхо вибрирует в моей голове, а потом я вижу ноги отца, бегущего по гальке ко мне. В его руке – синий плащ мамы. Он укрывает меня этим плащом.
«На помощь, на помощь, кто-нибудь! – кричит он. – У нее обморок!»
Ну вот и выход. Я работаю ногами – они теперь крепкие и сильные. Я быстро проплываю под аркой и оказываюсь в открытой воде. Вижу отражение луны, и оно помогает мне найти путь к поверхности. Выныриваю и оказываюсь дальше от берега, чем я думала, – метрах в ста от прибрежных скал, не меньше. А море разволновалось. Дождь лупит по лицу. Плыву к берегу, крепко сжимая в руке футболку Эдди.
Когда мама приехала на берег, на ней не было плаща. Его принес отец. Диллон сказал правду. Значит, мама побывала на берегу в тот день раньше и забыла там свой плащ.
Глава пятая
Влажная земля холодит ступни, успокаивает боль от порезов. Я иду по безлюдному шоссе к бухте. Я оказываюсь там около девяти часов вечера.
В лодочном сарае я нахожу Тэя. Он сидит, прижавшись спиной к стене. Его голова окутана дымом.
– Черт побери, что случилось?
Вытаращив глаза, он протягивает мне одеяло. Мне кажется, что его движения замедленны. А может быть, и не кажется.
Я поднимаю руку с зажатой в ней футболкой Эдди. Минует несколько секунд – и Тэй стонет.
– Где ты ее взяла? – спрашивает он, протягивая руку к футболке.
Я не отвечаю. Вопрос риторический.
– Я нашла твою записку, – говорю я. – Кто такой «Д»? Диллон? Дэнни?
– Твой брат. Мне так жаль, Эл. Я хотел рассказать тебе.
– Что рассказать? – Мой дрожащий голос звучит тихо. – Пожалуйста, у меня в голове все перепуталось.
Тэй берет меня за руку. Может быть, боится, что я ему залеплю пощечину? Он трясется, как в ознобе.
– Я хотел рассказать тебе обо всем, но я не мог, потому что дал клятву, – шепчет он. – Я поклялся Дэнни.
