В 2013 году я также разработал свой письменный ритуал. Каждое утро я за тридцать минут доходил до хипстерского кафе Voltage, расположенного рядом с Массачусетским технологическим институтом, которое стало основным местом для переписывания. Каждый день я приходил в кафе между восемью и одиннадцатью часами утра и уходил оттуда в час дня. После словесного кровотечения и борьбы с абзацами я покидал кафе, размышляя о том, что мне предстояло написать в следующий раз. По вечерам я отправлялся домой из Массачусетского технологического института, часто звоня своему другу Игнации Эчеверрии (Нача). Нача занимается статистической физикой и любит говорить со мной об энтропии, энтальпии и информации.
В кафе Voltage я всегда заказывал Китч и Кактус (латте с сиропом агавы в качестве подсластителя) и простой бублик с авокадо, которого нет в меню. Я также кратко общался с бариста Сарой, Лилиан, Анной, Эмили и Ли. За два года, в течение которых мы каждый день перекидывались парой слов, у нас медленно завязались отношения. Несмотря на краткость нашего общения, я получал от них поддержку и очень благодарен им за вклад в окружающую среду, форму которого приняли наши слова. Я был бы сумасшедшим, если бы не поблагодарил их.
Летом 2013 года в кафе Voltage я написал то, что превратилось в главы 6 и 7. Там же я изучил идеи Рональда Коуза и Оливера Уильямсона. Это позволило заложить фундамент для третьей части книги.
Осенью 2013 года эта книга была еще не закончена, но моя дочь уже была готова увидеть дневной свет. Рождение Айрис изменило эту книгу. В предыдущем черновике уже был рассказ, объясняющий рождение как чуждый процесс, на написание которого меня вдохновила беременность Анны, однако ему не хватало эмоционального заряда, обусловленного фактическим событием. Рождение Айрис изменило мою способность к формулированию этой идеи, а также подтолкнуло меня к размышлению в новых направлениях.
Айрис родилась 6 октября 2013 года, в ночь с субботы на воскресенье. В понедельник я сбежал в Tip Tap Room, ресторан на Кембридж-стрит рядом с главным госпиталем Массачусетса, и пока несколько людей в костюмах ели свой обед, я набросал новую версию первой главы. Этот первый параграф остался практически нетронутым при последующих многочисленных пересмотрах.
Кроме того, пока я ожидал рождения моей дочери, я неоднократно прослушал замечательную книгу Джеймса Глика «Информация» (The Information). Эта книга повторно воспроизводилась плеером в моем автомобиле, побуждая меня прочитать оригинальные произведения Шеннона, Уивера и Винера. Данная книга также побудила меня написать то, что в настоящее время является второй главой, хотя это глава продолжала интенсивно развиваться до самого конца. Я написал первый черновик этой главы в Кафе 1369, расположенном на площади Инман.
Осенью 2013 я начал встраивать концепцию информации в ядро книги. Кроме того, я стал сильно интересоваться физическими истоками порядка, но понял, что теория информации не объясняет физику информации и ее происхождение, поскольку сосредоточена на математических аспектах коммуникации. На встрече группы я поделился своим любопытством с моими студентами, и Франсиско Хумерес, городской планировщик, работавший в моей группе, упомянул об Илье Пригожине. Я смутился из-за того, что не знал о работе Пригожина, поэтому поспешил приобрести многие из его замечательных книг через Интернет. Его книги помогли мне понять концепцию стрелы времени и происхождение порядка. Я потратил весь ноябрь на изучение работ Пригожина и написал то, что сейчас является третьей главой.
Изначально я планировал сдать книгу в феврале 2014 года, а в декабре 2013-го я начал задаваться вопросом, смогу ли закончить ее вовремя. Я также хотел развить часть истории, в которой описывается происхождение и структура социальных и профессиональных сетей. Я знал, что сети являются основными накопителями знаний и ноу-хау, и что на емкость сетей влияют социальные институты и социологический процесс. Поэтому я начал изучать литературу, посвященную социальным сетям и социальному капиталу. Представленная в этой литературе информация отличалась от выдвигаемых физиками описаний сетей, которые я изучал в процессе получения степени доктора философии.
Ольга Авдеева, политолог из Университета Лойолы и подруга Анны, предложила прочитать книгу Фрэнсиса Фукуямы «Доверие». Это было замечательное предложение. Я провел весь ноябрь и большую часть рождественских каникул, ухаживая за своей дочкой и читая книги Фукуямы, Грановеттера, Патнэма и других титанов теории социального капитала. В январе 2014 года я собрал эти идеи в то, что теперь является восьмой главой.
К назначенному в феврале сроку большая часть текста книги была готова, но меня не вполне устраивало название, структура и введение. Кроме того, у меня не было редактора и, с точки зрения писателя, я был довольно одинок. Февраль, март и апрель прошли непродуктивно, поскольку мне пришлось сосредоточиться на преподавании, исследовательской работе, проектах и других обязательствах.
В мае 2014 года мне удалось вздохнуть спокойно, когда Мриду вернулась в город – она переехала в Сиэтл в конце 2013 года. Мы много говорили о книге, любуясь видом Бостона с автомобильной стоянки моего кондоминиума. Кроме того, я, наконец, дождался, чтобы мой новый редактор в издательстве Basic Books, Т. Дж. Келлехер, ответил на мои электронные письма и связался со мной по телефону. После обсуждения книги с Мриду и Т. Дж. я заново переписал введение. В этот раз я сделал ключевым персонажем Людвига Больцмана. Тем не менее в процессе пересмотра мне не удалось структурировать книгу вокруг идеи роста информации. Вместо этого основным фокусом являлись механизмы, которые усложняют рост объема информации. Новое введение сфокусировало книгу на концепции квантования информации и вычисления, которые подразумеваются существованием необходимости в физическом воплощении, как информации, так и вычислительной способности. Рабочее название книги «Кристаллизованное воображение» сменилось на «Бит и атом».
Лето 2014 года было непростым. Мне нужно было закончить книгу, оформить заявку на повышение в Массачусетском технологическом институте, а также выполнить другие обязательства, которые требовали большой письменной работы и многочисленных переездов. В августе я посетил Санкт-Петербург с Анной и Айрис, пытаясь закончить книгу в кафе этого города. Я писал девятую главу в кафе Candies рядом с Эрмитажем, и в неброском кафе «Коммуналка», расположенном рядом с нашей квартирой в Петроградском районе. По большей части в этот период я чувствовал себя как «куча навоза».
После Санкт-Петербурга мне предстояло посетить Колумбию, Бразилию и Чили. В процессе этого насыщенного путешествия я справился со своей паникой благодаря ежедневным обязательствам и хорошей компании, которые отвлекли меня от волнений, связанных с незаконченной работой. Кроме того, я также обменивался короткими сообщениями с Хелен Конфорд из британского издательства Penguin, с которой мы обсуждали название книги. Издатели «зарубили» название «Кристаллизованное воображение», которое я все еще рассматривал в качестве варианта, назвав его слишком мечтательным.
В Сантьяго я посетил лабораторию моего друга Карлоса Родригеса, ученого из Университета Десаррольо. Перед встречей с ним я также связался со школьной подругой Марией Хосе Бадинелла, с которой я не виделся с окончания школы. После того, как я описал им обоим свою книгу и провел вечер с Карлосом за вином и сигаретой, я отправился к своим родителям, когда у меня в голове пронеслась фраза «почему растет порядок». Она меня зацепила. Эту фразу я искал на протяжении последних двух лет. Она мгновенно давала понять, о чем пойдет речь. На следующий день я заменил эту фразу на «почему растет объем информации» и был удивлен, узнав, что эта комбинация слов встречается нечасто (по крайней мере, исходя из результатов поиска в Google). На сегодня, 11 ноября, 2014 года, в ответ на поисковый запрос why information grows система Google выдает четыре результата. Первый из них представляет собой ссылку на профиль данной книги на сайте Amazon.com, созданный моим британским издателем. Два других результата являются неполными предложениями, поскольку слова разделены знаками препинания. (Напротив, в ответ на запрос why economies grow («почему растут экономики») выдается более двадцати шести тысяч результатов).
