Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Мы прошли еще некоторое пространство, и я снова стал испытывать жажду. Перед нами расстилалась долина, пройдя по которой мы надеялись добраться до подножия горного хребта. Мы только что начали спускаться в нее, как вдруг прямо перед нами выскочил другой кенгуру, очевидно, гревшийся перед тем на солнышке; он остановился, по-видимому сомневаясь, куда бежать. Я думал, что он побежит в гору, как вдруг он бросился в нашу сторону. Я был уверен, что попаду в него, но он неожиданно перепрыгнул через пропасть направо от нас. Я сейчас же выстрелил, Медж за мной. Кенгуру покатился по крутому склону на дно долины. Я не знал, попали ли наши выстрелы, и потому отдал ружье Меджу и стал искать место для спуска. Я спустился и добрался до кенгуру. Бедное животное было еще живо и приподнялось, как будто желая защищаться; но мой нож скоро прекратил его страдания.
Нам хотелось поднять кенгуру на то место, откуда мы стреляли, так как тут было удобно расположиться на ночлег. Поэтому я притащил его к подножию пропасти, обвязал его длинным стеблем вьющегося растения, росшего вблизи, влез на вершину горы и втащил кенгуру.
Убитое животное было около четырех футов длины, причем половина приходилась на хвост. Цвет его шерсти был слабо-пурпуровый, переходивший у хвоста в ярко-красный. На задних ногах у него были сильные, могучие когти, почти скрытые густой шерстью. Мы, однако, недолго рассматривали его, а, взяв ножи, быстро содрали кожу и разрезали на куски. Покончив с этим, мы, не теряя времени, набрали хвороста, зажгли костер и принялись жарить большой кусок мяса, а пока нарезывали тонкие ломтики и жарили, чтобы поскорее утолить голод.
После этого Медж отправился на поиски воды, а я остался наблюдать за жарким и за тем, чтобы какой-нибудь голодный динго не унес что-нибудь из нашего запаса мяса.
— Это животное не могло жить без воды; а если его жилище близко отсюда, то и вода, вероятно, недалеко, — заметил Медж. Хотя до заката оставалось еще часа два, мы так устали, что решились ночевать тут.
Изжарив мясо, я занялся изготовлением кольев и собиранием коры для шалаша, все время присматривая за костром. И хорошо сделал, потому что, срубая маленькое дерево, я увидел одного из наших собачьих посетителей предыдущей ночи или, во всяком случае, одного из представителей того же рода — отвратительного динго, тихонько подбиравшегося к туше кенгуру. Я выскочил с топором в руке, надеясь, что непрошеный гость подождет меня. Он и подождал одно мгновение; очевидно, ему не хотелось бросить пиршество, которым он рассчитывал насладиться, но только что я дошел до него, он повернулся и убежал с визгом.
Животное походило на обыкновенную дворняжку красновато-коричневого цвета, с острой мордой, короткими, стоячими ушами, с опущенным густым хвостом, с маленькими, хитрыми глазами.
Впоследствии у нас было много неприятностей с динго. Эти умные животные охотятся стадами и производят страшные нападения на стада поселенцев. Чтобы спасти мясо кенгуру, я повесил его на ветку маленького дерева настолько высоко, что никакой динго не мог достать его; иначе его, наверно, стащили бы ночью.
Я уже начинал тревожиться, что Медж не возвращается; наконец я услышал его голос, распевавший какую-то песню. Он вскарабкался с двумя бутылками и котлом, наполненными водой, в руках.
— Ну, мы можем считать, что трудный путь уже пройден, и благодарить Бога, — сказал он, подходя ко мне. — Со склона горы бежит река, и не к океану, а, насколько я мог видеть, прямо к югу, так что мы можем идти вдоль берегов, и у нас будет не только вода, но и птицы, которые, наверно, бывают вблизи воды утром и вечером.
Новости были хорошие, а большой запас мяса возобновил наши силы и поднял настроение. Мы выпили не знаю сколько чашек чая, хотя и без молока. Чтобы предупредить нашествие динго, мы натыкали кольев вокруг того места, где легли спать и, прежде чем лечь, развели большой костер. Теплота его была очень приятна.
На следующее утро мы отлично позавтракали мясом каменного кенгуру, а самые вкусные куски захватили с собой.
— Вперед! — крикнул Медж, и мы отправились по направлению к долине. Нам приходилось спуститься еще на несколько сот футов, да и то мы еще не были на равнине, как предполагали. Река по левой стороне с шумом и пеной неслась вниз; очевидно, склон был довольно крутой.
Мы не ошиблись в наших предположениях об обилии дичи на берегах реки.
Дня через три-четыре течение ее изменилось, и оно направилось к востоку, по пути к океану.
После этого мы направились к югу, переправляясь через реки и многочисленные ручьи; большинство последних можно было переходить вброд. Реки мы переплывали в челноках, описанных мной. На значительном расстоянии справа от нас тянулась величественная гряда гор. Нам приходилось переходить через горные хребты меньшей величины, но идти было гораздо легче, чем когда мы переходили первый хребет.
Мы настойчиво шли вперед через плоскогорья, обширные равнины и долины. Все эти реки, потоки, горы, холмы, равнины, плоскогорья и долины уже давно изучены и получили имена; по берегам рек выросли города и села; многочисленные стада, пасущиеся на равнинах и в низинах, тысячи трудолюбивых переселенцев населяют страну. Но в описываемое мною время чернокожие, кенгуру, эму и динго пользовались в этой местности неограниченной свободой.
Мы часто встречали туземцев; но так как мы всегда были осторожны и старались не задевать их, то они не трогали нас. Большей частью мы разговаривали с ними во время ходьбы, но некоторые навещали нас в лагере вечером, и отношения между нами всегда были дружеские. Когда нам удавалось убить кенгуру или эму, мы всегда давали мясо находившимся вблизи туземцам и убедились, что это самый приятный подарок для них.
С тех пор как мы покинули лагерь отца, прошло уже около месяца. Для тех, кто читает описание наших приключений, это время может показаться коротким, но для нас оно тянулось очень долго, тем более что мы сильно тревожились, что у наших друзей может не хватить пороху и дроби до нашего возвращения. Медж говорил, что отец, вероятно, пошлет за припасами, оставленными нами в складе, но я напомнил ему, что посланные не могут принести всего и без вьючных животных этого сделать невозможно; туземцы же не согласятся быть носильщиками.
До сих пор нам не встречалось признаков цивилизованной жизни и мы не знали, насколько далеко мы от северных поселений. Запас пороха, дроби, от которых зависело наше существование, быстро уменьшался; в случае если бы он совершенно истощился, нам оставалось положиться на милость туземцев и надеяться, что они доставят нам пищу; мы сильно сомневались, чтобы нам удалось поймать птиц или зверей в западни.
По временам нам удавалось набирать диких плодов, но иногда приходилось идти очень долго, не находя никаких фруктов. Самые питательные из плодов походили вкусом на испанские каштаны, но были больших размеров. Они росли на дереве с красивыми зелеными листьями, составлявшими сильный контраст с темной листвой, придающей такой мрачный оттенок австралийским лесам. Мы находили от трех до пяти семян в больших стручках, висевших поодиночке. Если бы мы могли находить достаточное количество этих орехов, то с помощью капустных пальм, щавеля и листьев некоторых других растений, могли бы довольствоваться растительной пищей.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
