– Света, я не удивлён, что ты не слушаешься. Но ты понимаешь, что там стрелять будут? Что я маме скажу? Иди в каюту и жди там. В крайнем случае, оставайся тут со мной. По крайней мере, смогу тебя видеть и защитить.
Я быстро прижалась к отцу и отпрянула.
– Прости, пап! Я не могу иначе!
С этими словами я бросилась догонять удаляющуюся процессию наших бойцов.
Не знаю, как ориентировался в лабиринте коридоров Юра, но я быстро сбилась со счёту поворотов и уже не представляла, куда мы движемся. Я даже испугалась, что мы сейчас вернёмся обратно к каюте. Однако я напрасно недооценивала гардемаринов. Наверное, они считали и запоминали повороты по дороге из командного центра в каюту, потому что в какой-то момент Юра замер и поднял вверх раскрытую ладонь. Наша процессия остановилась. Гардемарин осторожно выглянул за угол и поднял вверх три пальца. Я подумала, что он увидел трёх охранников, но ошиблась. Мужчины подались назад, рядом с Юрой остались лишь Миша, Свинке и ещё один крепкий парень. Ещё через несколько секунд они исчезли за углом. Некоторое время ничего не происходило, а потом до нас донеслись крики и звуки борьбы. Мужчины побежали на эти звуки, я старалась не отставать.
Когда я заглянула в рубку управления, один десантник лежал на полу, держась за голову. Над ним с грозным видом стояли Миша и Свинке. Второй десантник стоял возле стены в боевой стойке, перенося вес с одной ноги на другую. В руке у него блестел устрашающей величины нож. Юра стоял в паре метрах от него, тоже приняв боевую стойку. Только в руке у него вместо ножа была короткая палка. Уж и не знаю, где он её подобрал. В любом случае против десантного боевого ножа она ничего не могла сделать.
Десантник сделал выпад – Юра отпрянул. Ещё выпад – Юра отступил на шаг. Мужчины замерли позади него, не зная, что предпринять. Откровенно говоря, растерялись они, я это по лицам видела. Ну ясное дело, какие из них военные. Только Миша деловито присел на корточки возле поверженного десантника и принялся ощупывать его карманы. Военный трепыхнулся, схватил Мишу за руку, но тут же получил резкий удар в шею и больше попыток сопротивляться не делал.
Тем временем второй военный бросился на Юру, ударив ножом снизу, на высоте его пояса. Гардемарин заблокировал удар рукой с палкой, нож застрял в ней на мгновение, и десантник ударил Юру ногой, одновременно вырвав из капкана своё оружие. Юра попятился назад, озираясь в поисках более серьёзного оружия. Десантник хотел воспользоваться секундным замешательством, но его остановил холодный голос Миши:
– Стоять! Бросай оружие!
Теперь на военного был направлен пистолет. Юра оглянулся назад, увидел это и приободрился, хотя и остался в боевой стойке. А вот десантник криво ухмыльнулся и неожиданно сказал:
– Правильно я говорил, надо было вас сразу в расход пустить. Одной гранаты хватило бы.
– Разговорчики! – крикнул Миша. – Оружие на пол!
Военный цинично сплюнул, покрутил в руке нож, как бы раздумывая, и вдруг неуловимо быстрым жестом швырнул его в Мишу. У меня на лбу испарина выступила, и ноги внезапно перестали держать, так что я мягко осела на палубу. Успела увидеть, как Миша в последнее мгновение каким-то чудом увернулся – нож всего лишь оцарапал ему щёку. А потом мне вдруг стало нехорошо. Навалились усталость и переживания. И хотя цель мы достигли – силы просто оставили меня, я в изнеможении закрыла глаза.
– Света, ты в порядке? Попей водички! – раздался знакомый сварливый голос.
Я нехотя открыла глаза: прямо передо мной маячила зелёная армейская фляга, я такие в кино видела. Приняв её из рук Свинкса и сделав несколько жадных глотков, я осмотрелась. Обстановка на командном центре за ту минуту, что я сидела с закрытыми глазами, успела значительно измениться. Оба десантника со связанными руками сидели у стены и злобно вращали глазами. Гардемарины стояли перед ними, как будто решая, как поступить с военными. Теперь пистолет был не только у Миши, но и у Юры.
– Сколько на борту бойцов, кроме вас? – строго спросил Юра.
– Пойди, пересчитай, – с ухмылкой ответил тот десантник, который метнул нож в Мишу.
– Да нет на корабле больше никого, – уверенно сказал Свинке. – Зачем больше-то оставлять, если пленники задраены в каюте, а катер всё равно не на ходу? Оставили двух самых бестолковых и улетели.
– Развяжи мне руки, толковый, – слегка прищурив глаза, сказал ему десантник. – Посмотрим, из какого ты теста.
– Значит так, – сказал Юра, не сводя глаз с военных. – Мы пока не можем исключать, что на корабле есть ещё военные. Надо прочесать все коридоры, заглянуть в каждую каюту. Проверить трюм и служебные отсеки. Но сначала поменяемся местами – наших новых друзей задраим в каюте, а сами перебираемся в командный центр. Мы со Свинксом отконвоируем пленных. Миша, ты остаёшься с пистолетом и остальными здесь. Изучи пульт, записи. Постарайся узнать как можно больше. Ещё неплохо было бы припасы найти – люди у нас голодные.
– Что, без жратвы нас запрёте? И без воды? – поинтересовался десантник с перевязанной головой.
– Покажете, где храните припасы – и мы дадим вам с собой сухой паёк на несколько дней. И воду. Обещаю, – сказал Юра.
– Ладно, покажем, – подумав, ответил первый десантник.
– А если скажете, сколько вас тут всего, и где хранятся наши скафандры, то едой и питьём снабдим на две недели вперёд.
– Да скажи ему, какая разница? – второй военный толкнул первого в бок. – Хоть пожрём нормально. Старый хрыч всё равно не вернётся.
– Какие гарантии, что не кинете? – спросил первый, буравя глазами лицо Юры. – Я не только про еду говорю. Я хочу, чтобы вы нас забрали с корабля, когда появится возможность. Нам здесь подыхать неохота. Предлагаем сделку.
– Вам слова офицера недостаточно? – удивился Миша. Десантники вместо ответа заржали. Невысоко же в их среде ценят слово офицера. Это о многом говорит.
– Что-нибудь ценное нам оставь, – сказал военный, отсмеявшись. – Или кого-нибудь. Девчонку эту, например. За ней вы точно вернётесь.
Я испуганно взглянула на Юру.
– Очень остроумно, – спокойно сказал он. – Могу тебе своё удостоверение пилота оставить, будь спокоен, я за ним вернусь.
– С чего вдруг?
– Его не восстанавливают при потере.
Десантник переводил взгляд с Юры на Мишу и обратно, напряжённо размышляя.
– Ладно, оставляйте оба свои документы. Только сразу говорю: в оружейную у нас ключа нет, а каюта со всех сторон бронированная. Так что оружие не просите. Теперь слушайте сюда, скажу, где остальное лежит…
Прошло полчаса, прежде чем завершилось «великое переселение народов». Пленников заперли в душной каюте, где ещё совсем недавно держали нас. Пассажиры же перебрались в центр управления и теперь с сияющими лицами сидели кто в креслах, кто прямо на палубе. Капитана Ланового перенесли на руках, соблюдая все возможные меры предосторожности. К сожалению, времени на поиск носилок не было. Теперь он торжественно восседал в бывшем кресле адмирала и раздавал указания. Я страшно расстроилась, когда он назначил людей в команду «Хулигана», не включив меня в их состав. Моё возражение капитан отмёл и дал понять, что не собирается со мной это обсуждать. У меня от обиды глаза увлажнились и захотелось убежать, куда глаза глядят. Но это чисто детская, инфантильная реакция. Я не такая. Так что, украдкой вытерев слёзы, я уселась на пол, продолжая слушать разговоры взрослых.
