Кирстен
– Что-то не так, – Гейб взял меня за руку и крепко сжал ладонь. Мы увидели, что Уэс, пошатываясь, медленно выбежал поле. Он выглядел как пьяный, и я не понимала, то ли ему действительно плохо, то ли он просто дурачится.
Я пожала плечами.
– Он бы не вышел на поле, если бы что-то было не так.
Гейб фыркнул мне в ответ.
– Ты плохо знаешь мужчин. – Он встал и начал махать руками в надежде, что тренер обратит на него внимание. – Твою мать! – толкнув меня на сиденье, парень перепрыгнул через ряд и, оказавшись на поле, помчался к тренеру. Я все еще не догадывалась, что его так взволновало, и с полнейшим непониманием наблюдала за происходящим.
Уэс выронил мяч. Потом у него подкосились ноги, и он упал на траву.
Господи!
Могу поклясться, что я закричала так громко, что вся огромная толпа на стадионе на секунду замолчала и обернулась. Лиза обняла меня и крепко держала, а сама при этом безумными глазами смотрела на Гейба, который поливал тренера отборными ругательствами.
Тренер выбежал на поле. Игроки в смятении переглядывались. В этот момент я поняла, что Уэс мне соврал.
Это был явно не диабет.
При диабете такого не бывает.
С ним случилось что-то еще, и он специально мне не рассказывал. Никто никогда просто так не выключается прямо посреди футбольного поля. Но он же сильный, правда? И здоров?
Я увидела, что на поле показались врачи. У меня перехватило дыхание. Я начала молиться. Я умоляла бога, чтобы Уэс пошевелился, чтобы я увидела, как он трогает траву кончиками пальцев, чтобы он одним прыжком поднялся на ноги и рассмеялся, чтобы это оказалось очень глупой, дурацкой шуткой. Я даже не замечала, что плачу, пока Лиза не достала из сумочки платок и не протянула мне.
– С ним же все будет нормально, да? – спросила я охрипшим от крика и слез голосом. – Да? Он ведь просто устал? Игра была тяжелой.
– Конечно. – Лиза погладила меня по руке.
Потом послышались звуки сирены. «Скорая». Этот звук чуть не убил меня на месте.
Я так не могу. Я не могу просто стоять, ждать и ничего не делать. Я побежала. Я бежала так быстро, насколько хватало сил.
Перепрыгнув через заграждение, я оказалась на поле вместе с Гейбом. Я что было мочи бежала к Уэсу, но Гейб преградил мне путь и схватил. Потом я почувствовала, что меня удерживает еще одна пара сильных рук.
Я отвернулась и зарыдала.
Я плакала на груди у Рэнди Митчелса, словно это был мой отец – человек, который всегда поддерживал меня. Мне казалось, что я могу рассказать ему все, что творилось у меня на душе. И знаете, что странно? Он так меня обнимал, словно чувствовал то же самое.
– С ним все будет в порядке, – прошептал Рэнди. – Он боец, ты и сама это прекрасно знаешь. Он боец, ни на секунду не забывай об этом! – Мужчина кивнул, и его кадык вздрогнул в нескольких сантиметрах от моего лица. – Уэс не такой, как его брат, упокой господи его душу. Уэс сильный. Он так похож на свою мать, – Рэнди вздохнул. – Пойдем, я отвезу тебя в больницу.
Правой рукой я ухватилась за руку Рэнди, за левую меня взял Гейб, и мы удалились с поля, сопровождаемые прицелом телекамер.
Мне хотелось кричать. Все время, что мы шли по полю, я старалась не поднимать глаз. От вспышек фотоаппаратов и криков болельщиков некуда было деться. Все хотели знать, что же все-таки произошло. Этого хотела и я. Но у меня, как и у них, не было ответов на эти вопросы.
По дороге в больницу я никак не могла взять себя в руки. Мое тело продолжало сотрясаться крупной дрожью. А еще бесило то, что Гейб, кажется, понимал, что происходит. А значит, парень знал что-то такое, что до сих пор оставалось неизвестным мне. Даже Рэнди выглядел так, словно заранее предполагал, что с Уэсом может случиться нечто подобное. Да что же это за отец такой, который знает, что сын может рухнуть на поле без сознания, и все равно отпускает его играть?
– Пошли. – Гейб взял меня под руку, и мы направились в частное крыло университетской больницы.
Как только мы подошли к палате, нам навстречу вышла медсестра с планшетом в руках.
– Он пришел в себя? – спросил Рэнди.
Медсестра чуть замешкалась с ответом и опустила планшет.
– Семья, – сказал Рэнди. – Мы его семья.
– Хорошо, – она оглядела нас, моргнула и продолжила: – Сейчас пациент стабилен, но у него очень опасная реакция на последний курс медикаментов. Как вам известно, они экспериментальные, так что мы не могли предположить заранее, что будет такая реакция. К счастью, он был в публичном месте, так что помощь удалось оказать сразу же, как случился обморок. Если бы он был у себя в комнате или, например, в…
– Достаточно, – перебил ее Рэнди, взмахом руки показывая, что не хочет больше подробностей. – Мы хотим его увидеть.
– Но…
– Прямо сейчас, – мягко сказал Рэнди. – Сейчас он нуждается в семье, как никогда.
– Хорошо, сэр. – Медсестра отошла от двери и заторопилась к своему посту в холле, крепко сжимая в руках планшет.
