– Да. Поедем навестить сестру моей бабушки. Она в доме престарелых.
– Очень заботливо с твоей стороны.
– Не придумывай. Ей там жутко одиноко, в этом доме престарелых. Особенно под Рождество. А что мы можем? Только съездить к ней.
– Понимаю.
– Извини, я просто… терпеть не могу дома престарелых. А у двоюродной бабушки своих детей нет, поэтому мы…
– Я ей очень сочувствую.
– Да брось ты! – фыркнул Нил. – Я думал, ты спала.
– Когда я позвонил.
– Я действительно спала.
– Нет. Он приехал к нам домой и разбудил меня.
– Ты же вроде собиралась позвонить мне, как проснешься.
– Я действительно собиралась.
– Когда-нибудь, – сказал Нил. – И я дождался.
– Нил, ты обещал никогда не ревновать меня к Сету.
– А я и не ревную тебя к Сету. Я сердит на тебя.
– Напрасно, – кусая губы, сказала Джорджи.
– Родители мне уже показывают: пора ехать. Я тебе позвоню, когда вернусь.
Она чуть не крикнула в трубку: «Не звони мне». Вместо этого она сказала:
– Хорошо. Я буду дома.
– Договорились.
Джорджи не сказала ему: «Я люблю тебя», боясь не услышать этих слов в ответ.
– Я буду дома, – повторила она.
– Пока, – сказал Нил и повесил трубку.
Глава 20
Нил повесил трубку. Для него это было просто.
На мгновение Джорджи пожалела, что Нил не знал, кто на самом деле ему звонил. Какая Джорджи. Рассказать бы ему все, тогда он не оборвал бы связь с будущим. Когда говоришь по волшебному телефону, понимаешь: это разговор совсем иного свойства.
Проголодавшаяся Джорджи побрела на кухню.
У полуоткрытой входной двери стояла Хизер и с кем-то говорила. Выглянув в окно, Джорджи увидела машину доставщика пиццы. Невзирая на голод, она не решилась подойти к сестре и забрать у нее пиццу. Такое вмешательство могло бы разрушить этот хрупкий подростковый флирт.
Она включила кофеварку, открыла холодильник и вздохнула, не найдя там ничего пригодного для позднего завтрака.
Через несколько минут в кухне появилась улыбающаяся Хизер.
– Где пицца? – спросила Джорджи. – Я жутко хочу есть.
– А я… не заказывала пиццу.
– Но доставщик пиццы был здесь. Я видела его машину.
Хизер обошла ее и тоже принялась изучать содержимое холодильника.
– Привезли… неправильную пиццу.
– Что значит «неправильную»? – удивилась Джорджи. – Пицца бывает свежая или черствая. А «правильной» и «неправильной» пиццы не существует.
– Адресом ошиблись. Что-то напутали. А мы часто заказываем. Отсюда и путаница.
– Хизер, не надо врать про «неправильную» пиццу и ошибки с адресом. Этот парень просто заехал поболтать с тобой. – (Хизер покачала головой и полезла в овощной отсек.) – И сколько времени вы устраиваете подобные свидания?
– Ничего мы не устраиваем.
– Я спрашиваю, давно ли ты начала заказывать пиццу не ради пиццы, а как предлог для этих встреч?
– А давно ли Сет начал работать живым будильником?
Джорджи оттолкнула сестру и захлопнула дверцу холодильника:
– Неуместное сравнение. И вдобавок глупое.
Судя по лицу Хизер, она хотела сказать какую-то дерзость, однако сдержалась. Молча встала, поджав губы и скрестив руки.
Джорджи поняла, что в кухне ей делать нечего.
– Я пошла мыться. Если Нил позвонит, позови меня. – (Хизер стояла как изваяние.) – Я тебя очень прошу.
– Позову, – буркнула Хизер, не поворачивая головы.
Прежде чем отправиться в душ, Джорджи проверила состояние желтого телефона. Гудок был. Регулятор звонка не прикручен. Как будто пока она ходила на кухню, кто-то мог пробраться в ее комнату и напакостить с аппаратом.
Помнится, в старших классах она так боялась пропустить звонок от одного парня, что тащила телефон с собой в ванную. Этот парень ей ни разу не позвонил, что не мешало Джорджи ждать его звонков.
Она стояла под душем, пока хлеставшая из него вода не стала холодной. Тогда она закрыла воду, позаимствовала у матери спортивные штаны и фуфайку с изображением мопса. Оделась и пошла в прачечную.
Когда Джорджи росла, стиральная машина и сушилка стояли возле гаража, под небольшим пластмассовым навесом. Вскоре после водворения у них Кендрика появилась и прачечная пристройка. Кендрик выложил пол метлахской плиткой и сделал стол для сортировки белья. Если в кухне зазвонит проводной телефон, его будет слышно и отсюда.
Открыв дверцу стиральной машины, Джорджи побросала в барабан свои джинсы, футболку и лифчик…
Ее лифчик имел весьма удручающий вид.
Джорджи покупала его, когда Элис еще была их единственным ребенком. За это время изначальный розовый цвет превратился в серовато-бежевый. Одна из проволочных косточек постоянно вылезала из паза и либо торчала возле воротника рубашки, либо впивалась Джорджи в ребра. Напрасно думать, будто это заставило Джорджи купить себе пару новых лифчиков. Когда случался подобный конфуз, она отходила в сторону, возвращала косточку на место и забывала о проблеме до следующего раза.
Джорджи не умела и не любила делать покупки. И больше всего не любила покупать лифчики. Их не закажешь через Интернет – можно промахнуться с размером. И никого не попросишь купить тебе лифчик, потому что эта деталь женского туалета обязательно требовала примерки.
Джорджи ненавидела покупку лифчиков, даже когда ее грудь еще была молодой и красивой. Если бы она могла позвонить себе самой в прошлое, она бы наговорила комплиментов той, молодой и привлекательной Джорджи. И непременно предупредила бы, что в будущем покупка лифчиков станет пыткой, поскольку фигура потеряет былую симметрию.
Она закрыла крышку, выбрала программу мягкой стирки и включила машину, а сама села на пол, привалившись к сушилке. Сушилка негромко гудела, распространяя приятное тепло. Джорджи почувствовала себя обезьянкой-резусом, прильнувшей к тряпичной мамаше.
События должны были бы развиваться совсем не так.
Вчера – точнее, сегодня ночью, – когда она засыпала, все было хорошо. Просто замечательно. Возможно, лучше, чем когда-либо…
Когда она звонила Нилу в прошлое, они легче находили общий язык, чем в их реальном прошлом и реальном настоящем. Быть может, для лучшего взаимопонимания им требовалась разница в возрасте? Зрелая Джорджи и юный, еще не успевший устать от жизни Нил? Очень жаль, что в реальности такой вариант их отношений невозможен.
