— Они у вас с собой? Можно посмотреть?
— С собой нет, ведь я отдал их мистеру Стэмфорду.
Грейс просияла.
— Я ознакомил его с вашей ситуацией, и он весьма заинтересовался ею. — Джеймс на минуту задумался. — Нет, слово «заинтересовался» здесь не совсем подходит: он пришел в восторг от мысли, что будет работать со знаменитым делом Паркеса и одновременно нарушит все планы Победоноссонов. А видеть восторженного мистера Стэмфорда доводится не так уж и часто.
Эти слова заставили Грейс улыбнуться.
— А что будет теперь?
— Мистер Стэмфорд поговорил с партнерами фирмы «Биндж и Джентли», и они вызвали Победоноссонов к себе. Встреча состоится завтра. Теперь, когда у нас есть поддельное свидетельство, мы тоже можем пойти туда — до того как там появятся Победоноссоны. Я намерен сегодня же посетить мистера Стэмфорда и ознакомить его с последними новостями. Я сообщу ему, что поддельное свидетельство об удочерении у нас, но не стану распространяться о том, как именно мы его раздобыли.
— А тот факт, что документ у нас, — он нам как-то поможет?
Джеймс кивнул.
— Разумеется. Если бы Победоноссоны вручили подделку юристам, возможно, им удалось бы выйти сухими из воды. Но, поскольку теперь они попали под подозрение, документ тщательно проверят — и кто-нибудь к тому же засвидетельствует, что его оригинала в Сомерсет-хаус никогда не было.
Грейс широко открыла глаза.
— Вы сказали, что встреча состоится завтра. Но ведь Победоноссонам нужно провести похороны. Тела уже лежат на складе.
— Боюсь, это не имеет никакого значения. Победоноссонов не пригласили в «Биндж и Джентли», а вызвали. Кроме того, они сами захотят прийти туда: они наверняка считают, что это последнее препятствие на пути к деньгам.
— К тому времени им уже станет известно о смерти кузена.
— Не думаю, что это сильно повлияет на их поведение, — сухо заметил Джеймс. — Насколько я знаю Победоноссонов, для них это просто означает, что те, кто остался в живых, получат больше денег.
Они еще какое-то время посидели на скамейке, погруженные каждый в свои мысли (Грейс думала о Лили и о том, где та сейчас может находиться), пока наконец первое радостное возбуждение не улеглось и девушка не начала сильно дрожать от холода.
Джеймс тут же встал и протянул ей руку.
— О чем я только думаю? Идемте же, вас нужно немедленно отвести в теплое и безопасное место.
— Но мне некуда идти, — возразила Грейс. — Если только… — Она подумала о последнем ужасном приюте, где она ночевала вместе с Лили, — о складе в Саутуарке, — и снова задрожала.
— Тогда предоставьте поиск безопасного места мне, — ответил Джеймс, быстро ведя ее по улице.
Транспорт, ранее неподвижно стоявший в тумане, сейчас снова тек широким потоком, и с помощью полисмена они перешли дорогу на углу Гайд-парка и направились в Мэйфер. Заметив, что улицы становятся более чистыми, а здания — более элегантными, Грейс окинула взглядом свое платье.
— Куда мы идем? — встревоженно спросила она. — Посмотрите на меня! Ни в одни более-менее приличные меблированные комнаты меня не пустят!
— Мы идем вовсе не в меблированные комнаты, — ответил Джеймс. — Богатые наследницы в таких заведениях не ночуют.
— А я богатая наследница?
Джеймс кивнул.
— Не забывайте: вы — наследница по завещанию своей матери.
К этому времени они уже подошли к отелю — знаменитому, великолепному, роскошному отелю на углу Парк-лейн. Джеймс быстро провел Грейс через вращающиеся двери и, когда девушка в смущении замерла посреди вестибюля, подошел к стойке администратора. Мелькнула визитная карточка, прозвучало имя «мистер Эрнест Стэмфорд, королевский адвокат», затем — слово «наследница», и тут же рядом с ними материализовался управляющий. Он с поклоном проводил Грейс к центральной лестнице, похоже, не обратив никакого внимания на то, как она одета.
— Я зайду за вами утром, часов в десять! — крикнул ей вслед Джеймс и вышел из гостиницы, не дожидаясь, когда она поблагодарит его.
НЕКРОЛОГ
Мистер Сильвестр Победоноссон.
Мистер Сильвестр Победоноссон был хорошо известен жителям Лондона благодаря своей щедрости.
Он финансировал и управлял сиротским приютом для девочек и пансионом для обучения неимущих, а также являлся частым посетителем и жертвователем Приюта нуждающихся женщин.
Многие полагали, что однажды его изберут лорд-мэром Лондона.
«Меркьюри» ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Грейс стояла у окна гостиничного номера и любовалась огромным пространством Гайд-парка, протянувшимся под окнами. День был свежим, воздух — морозным, небо — прозрачно-голубым. Из ноздрей ломовых лошадей, тянущих омнибусы, шел пар, а на лицах людей, кутающихся в зимнюю одежду, застыло недовольное выражение.
Ночью Грейс почти не спала. Еще бы: она слишком переживала из-за всего случившегося, и кроме того, выделенный ей номер был настолько шикарным, что ей хотелось не спать в нем, а ходить по нему, прикасаться к портьерам, проводить рукой по полированной мебели, поглаживать толстые одеяла и взбивать облакоподобные подушки. А когда Грейс наконец легла, то невольно снова и снова прокручивала в памяти те странные, потрясающие обстоятельства, благодаря которым она очутилась в столь чудесном месте.
Грейс отошла от окна и села на диван. Перед ней на низком столике стояла стеклянная ваза с фруктами: яблоками, апельсинами, персиками и виноградом. Целая ваза фруктов — для нее одной. Девушка подумала, что сейчас ничего не сможет съесть, но обязательно возьмет немного фруктов с собой. Взяв два яблока, она положила их в карманы юбки, в которой спала, затем добавила к яблокам два апельсина и встала, чтобы посмотреть на себя в большом зеркале. Грейс улыбнулась: вид у нее был презабавный, словно она надела две корзины, как у ослика. Грейс вынула фрукты из карманов, и, похоже, вовремя: в дверь постучали, и девушка испуганно вздрогнула. Она понимала: ей здесь не место и теперь ее вышвырнут отсюда! Или, что еще хуже, Победоноссоны выяснили, что она совершила. В дверь снова постучали, и Грейс быстро забралась обратно в постель и натянула одеяло до самого подбородка.
— Войдите! — произнесла она таким тоненьким голоском, что его наверняка никто не расслышал. Тогда она откашлялась и уже громче повторила: — Входите, прошу вас!
В номер вошла горничная с ведром угля для растопки камина, за ней — еще одна, чтобы раздвинуть шторы и прибрать, а следом — третья, с большим кувшином горячей воды, который она сразу отнесла в ванную. Выполнив свои обязанности, все трое принялись рассматривать Грейс с не меньшим интересом, чем она рассматривала их: среди прислуги мгновенно распространились слухи о том, что у них остановилась некая важная особа — богатая наследница, никак не меньше.
