Судя по всему, он тоже преследовал Зарека.
На голову выше остальных, он шел впереди всех. И в глазах его — в отличие от других даймонов — не было страха.
Только безжалостность и стальная решимость.
— Это еще что за чертовщина? — тихо, словно не веря своим глазам, проговорила Сайра.
Предводитель даймонов усмехнулся.
— «Твой самый страшный кошмар», — мог бы я ответить. Но не терплю штампов.
— Значит, ты все-таки существуешь!
Все «хорошие парни» повернулись к Отто; тот смотрел на предводителя даймонов такими глазами, словно ему явился сам Дьявол.
— Карвалетти, ты знаешь этого парня? — спросил Джесс.
— Слышал о нем, — приглушенным голосом ответил Отто. — Когда я был еще мальчишкой, отец рассказывал мне историю о супер-даймоне по имени Танат. Но мы всегда считали, что это просто выдумка.
— Что же он рассказывал? — поинтересовался Бьерн, беспокойно поглядывая в сторону Таната.
— Легенду о Дневном Убийце, палаче Темных Охотников. Эта история передавалась в нашей семье от поколения к поколению. От Оруженосца к Оруженосцу.
— Палач Темных Охотников? — переспросила Сайра.
А Бьерн спросил:
— И что же, хочешь сказать, вот этот сукин сын — это он и есть?
Отто кивнул.
— Говорят, Артемида создала чудовище, способное истреблять Охотников, сбившихся с пути. Этот даймон не боится солнечного света и не нуждается в человеческих душах для поддержания жизни. Легенда гласит, что он непобедим и неуязвим.
Танат несколько раз хлопнул в ладоши.
— Браво, малютка Оруженосец. Я впечатлен.
— Но отец рассказывал мне, — продолжал Отто, и голос его становился все тише и тише, — что Ашерон убил Таната тысячу лет назад!
— Быть может, я не слишком сообразителен, — проговорил Бьерн, — но сдается мне, что этот парень вовсе не мертвый!
Танат расхохотался:
— Разумеется, нет! Во всяком случае — не мертвее тебя!
И неторопливо двинулся к ним.
Джесс напрягся, приготовившись к схватке.
Скрестив руки на груди, Танат небрежно обратился к Отто:
— Скажи, смертный, а твой отец рассказывал тебе когда-нибудь о спати, даймонах-воинах? — Он перевел взгляд на Темных Охотников. — Или, быть может, старейшие из вас еще их помнят? — Он ностальгически вздохнул. — Славные были деньки! Охотники гонялись за нами, а мы — за ними. Мы обитали под землей, в катакомбах и гробницах, куда не могли войти Охотники, ибо неупокоенные духи, обитающие на кладбищах, осаждали их и пытались вселиться на место их потерянных душ. Да, в то время и даймоны, и простые аполлиты вели увлекательную жизнь!
Он оглянулся через плечо на свою армию. Большинство даймонов явно нервничали, но один или двое не проявляли страха, и за ними Джесс следил особенно внимательно.
О даймонах-воинах он никогда не слыхивал, но знал все, что нужно знать о расправе с любым хищником, питающимся человеческими душами.
Танат заговорил снова — теперь голос его словно загустел, наполнился злобой:
— Все это было прежде, чем мы открыли для себя цивилизацию и удобства современной жизни. Теперь мир смертных развился до того, что мы можем жить среди них и притворяться такими же, как они. Аполлиты живут в человеческих городах и ведут свой бизнес. Даймоны играют в «Нинтендо». Куда катится мир?
Внезапно — так стремительно, что никто и моргнуть не успел, — Танат выбросил вперед обе руки. Молния, сверкнувшая из его ладоней, опрокинула наземь всех Оруженосцев. Двенадцать крепких мужчин рухнули как подкошенные и остались лежать недвижимо.
Танат взирал на дело своих рук с нескрываемым наслаждением.
— Что ж, теперь я, пожалуй, убью Охотников и дам моим людям насытиться Оруженосцами… или, может быть, сначала поговорим?
— Нет, если хотите драться, пожалуйста, давайте подеремся. Только не забывайте, что с каждой секундой вы становитесь все слабее.
— О чем нам говорить? — спросил Джесс, придвигаясь поближе к Сайре. Пусть она способна сама за себя постоять; он с детства приучен к мысли, что долг мужчины — защищать женщину.
— О Зареке, — процедил Танат сквозь стиснутые зубы. — Где он?
— Мы не знаем, — ответила Сайра.
— Неверный ответ.
Один из Оруженосцев — Джессу он был незнаком — испустил страшный вопль. С ужасом Джесс следил за тем, как рука бедняги сама собой изогнулась под неестественным углом, а затем звучно хрустнула.
Madre de Dios! Никогда он не видел ничего подобного!
Бьерн бросился в атаку.
Танат без труда опрокинул его наземь. Разорвал на нем рубашку, обнажил клеймо Артемиды — лук и стрелу, вытатуированные на плече.
В это клеймо Танат ударил Бьерна сверкающим кинжалом с резной золотой рукоятью.
В тот же миг Бьерн рассыпался в пыль — так же, как исчезают без следа убитые даймоны.
Двое Охотников застыли на месте.
Джесс задыхался от ужаса и ярости. Как легко эта тварь разделалась с его товарищем! Как и все его братья, он привык думать, что убить Охотника можно лишь тремя способами — обезглавливанием, расчленением или смертоносным солнечным светом.
Но, как видно, еще об одном способе Ашерон умолчал.
Проклятье! Какого черта наставник их не предупредил?
Но об этом Джессу сейчас некогда задумываться. Ему нужно защитить невинных; а сражаться с Танатом, пока рядом Сайра, — все равно, что драться со связанными руками, когда противник дерется в полную силу.
— Хочешь добраться до Зарека? — спросил он.
Танат медленно поднялся на ноги.
— Для этого я и пришел.
Джесс тряхнул головой, отгоняя страх, гнев и скорбь. Он совсем не знал Бьерна, но все же успел понять, что перед ним доблестный воин, достойный член Темного братства. Чертовски тяжело терять товарища — особенно когда он гибнет у тебя на глазах.
Но Бьерна он оплачет позже; сейчас надо спасти Оруженосцев.
Бросив быстрый взгляд на Сайру, Джесс передал ей телепатическое послание: «Спаси Оруженосцев. А я уведу этого ублюдка подальше».
А вслух сказал:
— Если так — следуй за мной, и получишь то, что хочешь. Зарек будет рад с тобой встретиться — он обожает хорошую драку!
И Джесс побежал к своему «Бронко».
Зарек, обнаженный, лежал на песке; рядом с ним свернулась клубочком Астрид. Он не помнил, сколько раз за последние несколько часов они занимались любовью, и подозревал, что, когда проснется, у него будет ныть все тело.
Не может быть, чтобы такие акробатические упражнения не оставили по себе никакого следа… даже если все это было во сне.
