Махмуд угрюмо молчал.
— Тебе деньги нужны?
— Пускай Круликовский дает.
— Не хватало еще брать с него деньги! — возмутился Джангиров. — То, что он делает для нас, дороже всяких денег. Ты все равно получишь за работу. Какая тебе разница, кто будет платить?
— Одному ехать? — вместо ответа спросил Махмуд.
— Сначала ты просто посмотри, что к чему. Тут нет номера квартиры. Значит, дом отдельный. Что за дом, я не знаю. Может, он обмотан колючей проволокой и к нему нельзя подступиться. Посмотреть нужно.
Махмуд долго тянул время. Сначала он заявил, что хочет есть, и пришлось его накормить. Потом долго препирался насчет того, как ему добираться — пешком или на машине. Пришли к общему выводу, что машина ночью выглядит слишком вызывающе. Она заметна, будут останавливать, к тому же Махмуд только что возвращался на «Москвиче» с улицы Нефтяников — кончается бензин. К чему лишний раз засвечиваться на бензоколонке. Своей же машиной Артур для подобных дел пользоваться- не разрешает.
Джангиров дал ему пистолет «вальтер» и дешевенький, компактный монокуляр ночного видения. Проверив его, тот недовольно спросил:
— Почему подсветка не работает?
— Не говори ерунды! Тут без подсветки видно на пятьдесят метров, а больше тебе и не надо.
В довершение ко всему Махмуд признался, что хочет спать.
— Как спать?! — возмутился Артур Абдулович. — Ты же днем выспался.
— Все равно хочу.
Тут уж Джангиров его и слушать не стал. Пристыдив, буквально вытолкал бунтаря из дома.
Махмуд шел по улицам, выбирая наименее освещенные места. Прохожих совсем не было, лишь вдалеке, в центре, мелькнули несколько человек. Махмуд обошел то место стороной — слишком там светло. Решил, если вдруг задержит милиция, скажет, что идет к Лидии Базоркиной. Понравилась ему эта блондинка, вот и идет. Пусть потом проверяют — ждала она его или не ждала. Хоть и не ждала, а его нестерпимо потянуло.
На нужной ему Фарфоровой улице Махмуд заметил группку людей, медленно идущих по противоположному тротуару. Догадался, что они возвращаются с поминок. Траурный день, сегодня много похорон.
Мимо дома номер семь он прошел не останавливаясь. Одноэтажный, кирпичный, три окна выходят на улицу. Обычно в таких домах это самая большая комната, гостиная, спальня же смотрит окнами во двор, там тише. Махмуд обошел весь квартал. Нужно посмотреть, куда выходит задний, забор. Вдруг там какой-нибудь пустырь, и оттуда будет легко подобраться к султановскому дому.
Параллельная улица была такая же тихая и темная, как и Фарфоровая. Призрачные надежды на пустырь не сбылись — к султановскому участку примыкал двухэтажный многоквартирный дом, окруженный оградой из бетонных плит с вертикальными прорезями. Зато по соседству с ним уродливо громоздился недостроенный дом. Угол его двора соприкасался с султановским, ничего другого не остается, как перелезть в этом месте.
На воротах возле стройки не оказалось замка. Створки держались закрытыми лишь благодаря пропущенному через ушки алюминиевому проводу. Махмуд терпеливо размотал его. Такой заслон для него прямо подарок судьбы — убегать легче через один забор, чем через два. Обойдя недостроенный дом справа, он приблизился к углу. Место стыка заборов заросло старым виноградом. Сначала ему показалось, что эти заросли помешают лезть. На деле же жесткая лоза, за которую можно ухватиться, только помогла.
Стоило Махмуду перевалиться через забор и спрыгнуть на землю, как в султановском дворе залаяла собака. Судя по тому, что лай не приближался, псину держат на цепи. Однако при таком громогласном рычании мешкать уже невозможно. Махмуд выхватил из внутреннего кармана пиджака пистолет и передернул затвор, досылая патрон в патронник. Затем он поднял флажок предохранителя и, перепрыгнув через покрытую полиэтиленом грядку, подбежал к дому. Приблизившись, он вынул из кармана монокуляр, посмотрел через него на окна и увидел в правом силуэт мужчины, вглядывавшегося в его сторону. Махмуд подошел совсем близко к окну и выстрелил.
Глава 25
В ЦАРСТВЕ БЕЛЫХ ХАЛАТОВ
Освободившись после смены, Мустафа Базоркин поехал в больницу проведать Валерия.
Он приехал туда около восьми часов, когда прием посетителей уже заканчивался, и его не хотели пропускать. Пришлось козырнуть служебным удостоверением, намекнуть, что идет не просто так. Тут уже охранникам ничего не оставалось делать — пропустили. Сегодня оперативники и следователи появлялись в больнице часто: вдруг среди раненых скрываются боевики.
Пропустить пропустили, только заставили надеть сменную обувь. Сами же подсказали — у кого нет, пользуются полиэтиленовыми пакетами. Можно купить у гардеробщицы, да у той кончились. Мустафа взял из большой коробки, куда выбрасывали уходившие посетители, первые подвернувшиеся под руку пакеты, один белый, другой зеленый, и в таком клоунском виде поднялся на последний этаж.
Возле Валеркиной палаты сидел вооруженный охранник, который заставил опять показать удостоверение и изучал его гораздо дотошнее, чем секьюрити внизу.
В палате он спросил Валерия:
— Кого тут из вас охраняют?
— В том-то и дело, что сами не знаем, кто из нас очень важная персона, — ответил тот.
Палата на шесть человек, все койки заняты. Кроме одного мужика, ребята из милиции или спецназа. У всех огнестрельные ранения, лишь у того штатского ножевое. Он тут по возрасту раза в два старше остальных, которые зовут его дядя Володя. Общий любимец, балагур, веселит всех своими рассказами. Тут же поведал Базоркину, что с ним произошло.
— Понимаешь, друг, я вчера вечером топал домой и нашел алюминиевую сковородку. Это же цветной металл, дай, думаю, отнесу в пункт приема, кому лишний червонец помешает. У меня при себе ни сумки, ни пакета. Я и сунул ее за пазуху. А потом на меня набросился какой-то бандюга и пырнул, гаденыш, ножом в живот. Вот она меня, голубушка, и спасла. Сначала как бронежилет, а потом как холодное оружие. Я ею так этого ханурика отделал, что на нем живого места не осталось.
Лежащий в дальнем углу парень сказал:
— Дядя Володя, сдай ты эту сковородку в милицию. Мы оформим ее как добровольную сдачу оружия.
— Нет, ребята. И не вам, и не в утильсырье. Теперь я без сковородки за пазухой из дома не выйду, — ответил тот под общий смех обитателей палаты.
Мустафа протянул Валерию перевязанную шпагатом коробку:
— Я тут тебе пирожные принес. Ты вчера жалел, что на работе забыл.
— Чудак! Не мне они нужны, то я Ларисе припас. — Валерий открыл коробку. — Вот спасибо. Здорово ты вмастил — как раз шесть штук. Будем чай пить. А ты давай рассказывай, как там у тебя. Я уже тут сегодня наслушался подробностей насчет того, что творилось в городе.
— Сперва ты скажи. Как твоя рана? Болит?
— Нет, уже заживает.
