– Я не такая дура, – сухо сказала она. – Почему вы так говорите?
Мэллоу недоуменно посмотрел на нее.
– Дженнингс написал мне письмо, попросив меня прийти сюда после девяти. Он сказал, что вы хотите меня видеть.
Глаза Маракито вспыхнули.
– Я всегда хочу вас видеть, – нежно сказала она, – и я благодарна, что письмо мистера Дженнингса привело вас сюда. Но я не просила его писать.
– Вы давно видели Дженнингса? – озадаченно спросил Катберт.
– Несколько вечеров назад. Но он ничего о вас не говорил. Он просто некоторое время играл в карты, затем ушел.
– Вы покидаете Англию?
– Да. Я калека, и карты были моим единственным развлечением. Теперь, когда ваши чистоплюйские власти закрыли мой салон, я не хочу оставаться в этой унылой стране. Но кто вам об этом рассказал?
– Дженнингс написал, что вы готовитесь к отъезду.
– В том самом письме? – нахмурилась Маракито.
– Да. Жаль, что я его не взял с собой. Но я могу показать вам это письмо в другой раз. Он также сказал, что вы хотите мне кое-что сообщить.
Маракито впилась в его лицо сверкающими глазами.
– Мистер Дженнингс слишком много знает о моих делах и слишком уж ими интересуется. Уверяю вас, я не просила его вмешиваться.
– Тогда зачем он мне писал и заставил прийти сюда?
Сеньора Гредос нахмурилась, а затем просияла.
– Этот человек слишком скрытен, и я ему не доверяю, – сказала она, – и все же он утверждал, что он мне друг. Он знает, что вы мне нравитесь, и намекнул, что будет рад устроить нам встречу.
– Дженнингс – джентльмен, несмотря на свою профессию, – отрезал Мэллоу. – Вряд ли он решился бы на такую вольность.
– Разве это вольность? – мягко спросила Маракито.
– Я так считаю. Дженнингс знает, что я помолвлен.
– Прекратите! – воскликнула она, стиснув веер так, что костяшки пальцев побелели. – Как вы смеете мне об этом говорить!
– Сеньора Маракито. Давайте не устраивать сцен. Я уже сказал, что не могу дать вам той любви, о которой вы просите.
– А я сказала, что добьюсь ее, несмотря на ваше сопротивление, – упрямо ответила она. – Вы презираете меня, и мне должно было бы хватить гордости, чтобы отпустить вас. Но я такая влюбленная дурочка, что готова позволить вам топтать меня.
– Я не хочу этого, но…
– Хотите! Хотите! Хотите! – выкрикнула она. – Почему вы не можете полюбить меня? Я буду лучшей женой, чем та кукла…
– Прекратите, Маракито. Не касайтесь имени мисс Сэксон.
– Я буду говорить о мисс Сэксон столько, сколько захочу, – воскликнула Маракито, щелкая веером и краснея. – Вы презираете меня потому, что я калека…
– Нет. Даже если вы полностью выздоровеете, вы получите тот же ответ. – Мэллоу встал. – Будет лучше, если я уйду.
Но сеньора Гредос, протянув руку, вцепилась в его рукав.
– Нет-нет-нет! – отчаянно шептала она. – Я не просила вас приходить. Не я посылала за вами. Но раз вы пришли, вы останетесь. Мы должны понять друг друга.
– Мы понимаем друг друга, – начал закипать Катберт. – Я помолвлен с мисс Сэксон!
– Вы никогда не женитесь на ней, никогда! – яростно кричала Маракито – Жестокий человек! Разве вы не видите – я умираю от любви к вам!
– Маракито…
– Не будь я прикована к этом креслу, – процедила она сквозь зубы, – я пошла бы и плеснула кислотой в ее жалкое кукольное личико! Я заставила бы ее заплатить за то, что она похитила вас у меня! Ха! Эта девка!
Катберт по-настоящему разозлился.
– Как вы смеете? Если бы вы посмели напасть на мисс Сэксон, я бы вас не пощадил!
– И что, что бы вы сделали? – задыхаясь, проговорила она.
– Упек бы вас за решетку. Такое делают за рубежом, но здесь мы этого не допускаем. Я думал, вы просто дура. Теперь я вижу, что вы коварная тварь.
– Катберт… Катберт…
– Для вас я Мэллоу, сеньора Гредос. Я ухожу, и больше мы не увидимся. Я зря сюда пришел.
– Подождите! Постойте! – отчаянно вскричала она. – Раз вы здесь… раз вы все равно здесь… давайте договоримся!
– Не о чем договариваться. Мы с мисс Сэксон…
– Никогда, никогда, никогда! Я могу уничтожить ее…
– Что вы хотите сказать?
– Ее брат…
– А, Бэзил. Я все о нем знаю.
Маракито откинулась на спинку кресла, явно расстроенная.
– Что вы знаете? – глухо спросила она.
– Что вы собираетесь обвинить его в убийстве мисс Лоах.
– Да. Это он ее убил. А еще есть поддельный чек…
– И об этом мне известно, – сказал Катберт, жестом приказывая ей замолчать. – Если вы надеетесь так помешать моей свадьбе с мисс Сэксон, то вы зря тратите время. – Он двинулся к дверям. – Встреча окончена.
– Тогда зачем вы ее искали? – выпалила она.
– Я и не искал. Это Дженнингс написал, прося меня зайти к вам. Я подумал, что вы что-то хотите мне рассказать.
– Очень многое, хотя и не понимаю, как этот мерзкий тип узнал. Но я могу унизить эту куклу через ее брата.
– Нет. Бэзил не убийца.
– Вам придется это доказывать, – хмыкнула она, вся дрожа и стискивая рукой пурпурное покрывало. – К тому же вы знаете, что Бэзил мошенник.
– Он дурак. Я не прощу ему этой выходки, но его сестра из-за него страдать не будет. Чек с поддельной подписью мисс Лоах находится у мисс Сэксон – кстати, могу вам сказать, что сам Бэзил заверил меня в том, что он уничтожен.
– А что он еще мог сказать? – презрительно рассмеялась Маракито, сверкая глазами. – Но чек с подписью Хэйла цел, и Хэйл пустит его в ход.
– Нет, – решительно сказал Катберт. Он не хотел выдавать Хэйла, поскольку тот потерял бы любимую женщину, но это было необходимо, чтобы остановить Маракито. Потому он попытался пригрозить ей. – И вы тоже ничего делать не будете.
Маракито злобно рассмеялась.
– Неужели? – насмешливо сказала она. – Напротив. Хэйл сделает все, что я хочу, и он посадит Бэзила, если вы не пообещаете оставить девчонку и жениться на мне.
– Хэйл ничего не сделает, и вы тоже, – возразил Катберт. – Не хочу угрожать женщине, но не думайте, что сможете меня перехитрить.
– И что вы мне сделаете? – презрительно усмехнулась Маракито, хотя губы ее дрожали.
– Я скажу Дженнингсу, что ваше настоящее имя – Бетшеба Сол.
Она побледнела.
– Я? Мое имя Маракито Гредос.
– Да неужели! Мой дядя, лорд Карэнби, приходил к вам и признал в вас сходство с Эмилией, женщиной, с которой он некогда был помолвлен. Он подтвердит это в суде.
