— Значит, договорились.
Блейд улыбнулся ей на прощание и снова занялся Калеттой. Эльда как раз вовремя втиснулась на свое место между Ольгой и Фелимом.
— Ну, поскорей, вы там! — донесся сердитый голос Калетты откуда-то из воздуха над упавшей статуей.
— Да это минутное дело, — сказал Кит, огромный и блестящий, как смола. Он расположился за пределами круга студентов. — Заклятие-то простенькое, только очень мощное из-за того, что его создало так много народу. Возьмитесь за руки. Вот так. А теперь сосредоточьтесь и представьте себе Калетту такой, какой вы ее видели в последний раз.
Все представили себе Калетту, а Кит с Блейдом побежали по часовой стрелке вокруг кольца сосредоточившихся студентов. И внезапно Калетта будто бы включилась, точно лампочка. Она появилась посреди круга, огромная, взъерошенная, сердитая, в короткой вспышке заходящего солнца, какой они видели ее в последний раз: полосатые крылья отсвечивают розовым, и в огромных карих глазах горят оранжевые отблески заката. К тому времени, как она переступила с ноги на ногу и оглянулась, чтобы осмотреть свои крылья, закатный свет уже угас, сменившись обычным тусклым светом дворовых фонарей.
— Спасибо, — угрюмо сказала она. — Тоже мне, лучи славы!
— А теперь нам уж точно пора! — сказал Блейд. — Пока, Эльда! Пока, Клавдия!
И он исчез — только воздух с хлопком сомкнулся во внезапно образовавшейся пустоте.
Киту с Калеттой предстояло менее магическое путешествие. Оба распростерли огромные крылья, присели — и рванулись в небо, шумно хлопая крыльями и подняв ветер, который растрепал всем волосы.
— Пока! — крикнула вниз Калетта.
Все столпились вокруг поверженной статуи и долго махали им вслед. Рёскин вспрыгнул на опустевший постамент, чтобы как можно дольше видеть огромные темные силуэты, кругами набирающие высоту на фоне бархатно-синего неба. Ольга с Лукином влезли на упавшую статую. Эльда вздохнула. Она даже не подозревала, как сильно соскучилась по своим, пока не рассталась с ними вновь.
— Знаете, — задумчиво прогудел Рёскин, — а ведь, наверно, можно создать магические крылья!
— Ты сперва разберись со своими кухонными заклинаниями! — рассмеялся Лукин.
Но тут у него из-под ног донесся громкий и весьма ехидный голос:
— Не будете ли вы так любезны поставить меня обратно? Мне представляется чрезвычайно неудобным лежать тут без ног!
Ольга с Лукином спрыгнули со статуи как ошпаренные. Рёскин опустился на колени и свесился с пьедестала. Все остальные просто попятились.
— Это что, волшебник Поликант заговорил? — спросил кто-то — кажется, Мелисса.
— А кто же еще, глупышка? — сказала статуя. Вопросов больше не возникло. Все видели, как шевельнулись каменные губы.
— Тогда, наверно, лучше поставить его на место! — сказал Фелим.
Это оказалось непросто. Как сказал потом Фелим, когда все уже сидели в буфете, в волшебнике Поликанте было никак не меньше тонны, и без могучей Эльды и Рёскина, который умел ворочать тяжелые камни, им бы нипочем не управиться. Десять человек, воспользовавшись вешалкой как рычагом, приподняли Поликанта настолько, чтобы Эльда с Рёскином сумели подхватить его за каменные бока и потянули наверх, в то время как все прочие бросили вешалку и принялись толкать. Наконец статую удалось затащить на пьедестал. Тут кое-кому пришло в голову попытаться использовать заклятия для уменьшения веса, но все было впустую:
Поликант, похоже, был так же невосприимчив к магии, как Джессак. Пришлось снова пустить в ход грубую силу. Общими усилиями статую поставили вертикально. А потом Эльда зависла в воздухе, судорожно размахивая крыльями и вцепившись всеми четырьмя лапами в остроконечную шляпу волшебника Поликанта, а все самые сильные, кто поместился на постаменте, принялись толкать статую, пытаясь установить обломанные концы ног волшебника на место.
Камень скрежетал. Все отчаянно пыхтели — а Эльда громче всех. На постамент ручьями лился пот. Процессом установки командовал сам волшебник:
— Правей! Чуть назад! Теперь на полдюйма влево... Вперед, и на осьмушку дюйма вправо... Разверните меня чуть-чуть по часовой стрелке... Нет, это слишком сильно, в другую сторону... Вот так... Опускайте!
И статуя с грохотом встала на место. Эльда взметнулась вверх, гадая, отвалятся у нее лапы или все-таки нет. Стоящие на постаменте с трудом держались на ногах, дрожа от усталости.
— Ну что, все? — спросила снизу Клавдия.
— Да, — ответил волшебник Поликант. — Спасибо.
На этом каменные губы сомкнулись, и он снова превратился в статую. Студенты озабоченно расспрашивали его, все ли с ним в порядке, но волшебник не отвечал.
Эльда устало опустилась на землю. А Рёскин присел и провел руками по ногам статуи там, где проходила линия разлома.
— Как новенькие! — сказал он. — И следов не осталось!
— Вот это волшебник, это я понимаю! — почтительно сказал Фелим. — По правде говоря, мне не верится, чтобы кто-то из наших нынешних наставников был способен на такое.
Остальные кивнули и стали слезать с постамента. Лукин вытер взмокший лоб тыльной стороной кисти.
— Уф-ф! — сказал он. — Ну и денек! Не знаю, как вы, но я только что вспомнил, что недавно получил деньги. Пойду-ка я в буфет, промочу горло.
И все пошли в буфет. Ужин они прозевали, а потому поужинали бутербродами из буфета. Они просидели там остаток вечера. Эльда разлеглась у стены, рядом с изрядно поцарапанной вешалкой, посасывая через соломинку пиво и гадая, что такого люди находят в этом напитке. Клавдия сидела, прислонясь к Эльде и временно чувствуя себя в безопасности. Рёскин уселся на высокий табурет из бара, чтобы быть на одном уровне с остальными, и, постепенно повышая голос, рассказывал Фелиму, как можно изготовить крылья и заколдовать их так, чтобы они могли поднять в небо гнома. Лукин только улыбался и покрепче прижимал к себе Ольгу.
Много позже, когда студенты, шумно болтая и нестройно распевая, разошлись наконец по своим комнатам, Финн решительно прошел через двор, спугнув по пути стайку мышей, собравшуюся у оброненного бутерброда, и через маленькую калитку в главных воротах вышел на улицу. «Сперва зайти в "Белого льва", — думал он, — потом в "Золотого орла" и в "Мага". Если там его не окажется, придется обойти "Красного волшебника", "Синего вепря", "Зеленого гнома" и "Грифона". Потом "Дракона", "Заправку", "Вина Тилли" и еще кое-какие кабаки попроще». В городке была уйма кабачков и трактиров и несколько больших постоялых дворов, таких как «Герб империи» или «Поющий арфист», где, по всей вероятности, останавливались сенаторы и гномы. Так что путешествие предстояло долгое.
Но Финну повезло. Коркоран обнаружился в «Белом льве». Он сидел за столом, уставленным стройными рядами пустых бутылок, а перед Коркораном стояла еще одна, полупустая. Других клиентов в зале не было, трактирщик переворачивал стулья, ставил их на столы и нетерпеливо поглядывал в сторону засидевшегося гостя.
