— Если вы к утру не уберетесь, мы вас убьем!
Добри угрюмо взглянул на прочих мастеров, потом на книгу, которую держал в руке.
— Им все равно! Я показал им величайшее сокровище на свете, а они и слушать не пожелали! Если глубинные демоны и вправду существуют, эти неблагодарные заслуживают того, чтобы они их слопали с потрохами!
Он тяжело вздохнул.
— Ну что ж, господа кузнечные мастера! Если поторопиться, мы успеем к полуночи добраться до Ущельных пещер. Если отдать им Книгу Правды, они нас приютят.
И он вздохнул еще тяжелее.
— Слыхано ли, чтобы за постой платили так дорого?
И кузнечные мастера развернули своих пони и под аккомпанемент дружного хора «У-БИ-РАЙ-ТЕСЬ!», насмешливых воплей и улюлюканья поехали прочь.
Немного спустя, когда празднество в университете было уже в полном разгаре, Блейд протянул Перри стеклянную кружку вина с новой соломинкой и уселся на крыльце столовой, на уровне головы Перри, со своей кружкой.
— Перри, а нельзя ли поинтересоваться, что ты тут делаешь?
Перри сидел, опираясь оперенным локтем на Вермахта — тот покамест оставался табуретом, — и задумчиво потягивал вино.
— Я думал, ты знаешь, что правительство отправило меня с Джессаком, — сказал он. — Джессак ведь был сыном премьер-министра. Извини, что пришлось позвать тебя на помощь.
— Ах, так это ты отправил призыв? А я думал, Эльда. То-то этот невинный тон показался мне таким знакомым! Нет, я имел в виду, почему ты остался здесь, в университете?
— Ну, мне, в общем, нравится учить, — сказал Перри. — А обучение здесь было поставлено из рук вон плохо.
Он склонил голову набок и посмотрел куда-то в другой конец двора.
Блейд проследил направление его взгляда, поверх голов смеющихся людей, в шлемах и без, поверх кружек и бутылок, грифоньих клювов и распростертых крыльев, пляшущих грифонов и поющих людей, все под каплями моросящего дождя, сверкающими в свете ярких ламп — остановить дождь оказалось не под силу даже волшебнику Поликанту, — и обнаружил, что взгляд Перри устремлен к золотому постаменту волшебника Поликанта. На постаменте, спиной к спине, восседали Ольга и Клавдия, с одной стороны их теснила Эльда, а с другой притулился Лукин. Рёскин с Фелимом сидели внизу, прислонясь к пьедесталу. Все шестеро громко пели, и пятеро из них безбожно фальшивили. Блейд отчетливо различал в общем гаме нежный, чистый голосок Клавдии. На миг он замечтался, представляя себе ее худощавое зеленоватое личико с милой улыбчивой ямочкой, ее ясный, умный взгляд, ее странные змеистые волосы и то, как здорово она умеет смеяться. А ведь кажется, ее жизнь должна была бы сделать ее суровой и унылой! Вот и теперь она смеялась. Но тут Эльда издала особенно немузыкальный вопль, и Блейд поморщился. «Вечно Эльда лажает!» — подумал Блейд. И тут он понял Перри. Из-за Эльды, разумеется!
— Она еще слишком молода, — сказал он гриффону.
— Она меня все время видит, — ответил Перри. — И я говорю себе, что это добрый знак, пока до меня не доходит, как она меня презирает.
— Она терпеть не может, когда ты скромничаешь. Она мне сама говорила, — объяснил Блейд.
— А-а! — удивился Перри. — А я думал, так и полагается себя вести, когда ухаживаешь. Хотя она, наверно, привыкла к Киту... Знаешь, Блейд, она такая красивая, что у меня прямо сердце разрывается!
— Я тебя понимаю, — ответил Блейд.
Перри скосил на него блестящий глаз.
— Я думаю, — медленно сказал он, — что обеим нашим прекрасным дамам надо еще подрасти и войти в полную силу. Твоя, если судить по этой жуткой Квериде, имеет все задатки, чтобы стать могущественной волшебницей. А могущественные маги взрослеют медленно.
Блейд растерянно уставился на Перри. Сколько лет он был знаком с Кверидой, но не подозревал, что кожа у нее зеленоватая не от старости, а оттого, что в ее жилах течет кровь Болотного народа... Ну-ну! Это многое объясняет.
— Да и Эльда тоже еще подросток, — сказал он. — Так что нам остается лишь навещать их и надеяться на лучшее. Хочешь, я найду тебе здесь такую работу, против которой твое правительство не станет возражать, чтобы ты мог спокойно остаться тут и ждать своего часа?
Перри сверкнул глазами.
— Да, пожалуйста!
И они торжественно чокнулись кружками.
