Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Г. Документальные материалы об обучении советских разведчиков, включая данные по контактам и связям агентов-нелегалов,
Д. Отчеты, доказывающие, что Центральный Комитет КПСС и советская разведка намерены уделять еще больше внимания так называемым нелегальным операциям».
А ведь это только предварительная «Оценка контрразведывательных данных», переданных Пеньковским…
Как утверждают авторы книги «Шпион, который спас мир», «характер Пеньковского трудно было понять. Его рвение несколько тревожило, но никакого подтверждения того, что он работает на КГБ или ГРУ и передаст ложную информацию, не было. Он рассказывал слишком много, и то, что он сообщил, слишком било по интересам Советов. И всё же ЦРУ действовало осторожно, тщательно оберегало нового информатора, но в то же время не переставало проверять его надёжность…
Новый информатор получил рейтинг “Б” — самый высокий для нелегального агента.
Чтобы объяснить, что собой представляет информатор, советский отдел ЦРУ составил рабочую историю Пеньковского, датированную 18 июля 1961 года. Там о нем говорилось как о “советском штабном офицере высокого ранга, в настоящее время занимающемся разведкой…”».
8
Вспоминая «дело Пеньковского», тогдашний председатель КГБ Семичастный рассказывал следующее: «Он пользовался всего-навсего библиотекой Главного разведуправления. Говорят, что он брал там сверхсекретные материалы и, перефотографировав, переправлял их на Запад. Спрашивается: какие сверхсекретные документы могут храниться в библиотеке даже в ГРУ? Это непозволительно было! Дело в том, что американской и английской разведкам было просто необходимо раздувать свои успехи о сверхагенте в СССР, чтобы выбить дополнительные финансы на свою деятельность.
Когда Пеньковский, будучи тайным сотрудником ГРУ Минобороны и работая легально замом начальника отдела Госкомитета СССР по пауке и технике у Кириллина, ездил за границу (в Лондон и Париж), с ним там подолгу беседовали американские и английские спецслужбы. И на основании этих бесед сразу вырисовывается его истинная личность: каким мелочным и меркантильным он был, как выпрашивал всякий раз деньги и звания у иностранных разведок… И самонадеянно считал, что его теперь должна принять чуть ли не сама королева Великобритании. Он так этого хотел, что англичане были вынуждены для начала устроить ему встречу с каким-то лордом, чтобы хоть как-то остудить ему мозги. А деньги выпрашивал якобы на подарки нужным людям. В действительности же все это делалось в личных целях. Потом деньги он выбивает не только для себя, но и для Винна, который под видом английского коммерсанта был у него связным. Пеньковский говорил: “Не забывайте, что мне и Винну надо дать”. И так на каждой беседе. Ему вопросы, а он сразу: сколько это будет стоить?!
Но надо сказать, на всякий случай и я и ГРУ вынуждены были более 200 разведчиков отозвать из-за границы, потому что Пеньковский лично знал некоторых.
А вообще Пеньковский был не только тщеславным, но и неуравновешенным. От ГРУ (еще до этого) он работал в атташате нашего посольства в Турции. И там и наша резидентура, и ГРУ потребовали убрать его спуда. И его вынуждены были отозвать оттуда, потому что он был склочник, неуравновешенная и, как итог, очень мстительная личность. Он просто не мог нормально работать в коллективе с людьми. И его единогласно выставили не только оттуда, но и из ГРУ. Он болтался без дела. И только но ходатайству Варенцова Серов его восстановил. И то… как восстановил… Когда Серов поручил своим подчинённым дать на Пеньковского характеристику и заключение, то они дали заключение, на котором Серов написал: “С такой характеристикой я не могу восстановить!” Но вместо того чтобы отказать, переделали это представление…»
Современные римейки «дела Пеньковского» в исполнении разного рода любителей и дилетантов, пытающихся «разобраться» в сложных хитросплетениях игры разведок, наводят на грустные мысли. А как же масштаб, как же полет мысли?
В одной из статей историк Л. Докучаев сообщает: «Олег Пеньковский не был спасителем мира. Как не был и супершпионом. Он, наконец, не сыграл никакой роли в разрешении Карибского кризиса.
С 12 июля по 22 октября 1962-го проходила операция под кодовым названием “Анадырь”. На Кубу было доставлено 43 тысячи советских военнослужащих, пусковые установки и ракеты Р-12, несколько десятков ядерных боеголовок, несколько самолётов — носителей ядерного оружия Ил-28. Переброска войск позволила предотвратить вторжение американцев, к тому же Вашингтон согласился в ответ на советское решение о выводе с Кубы ракет Р-12 и бомбардировщиков Ил-28 убрать свои ракеты “Юпитер” с территории Турции.
Среди рассекреченных докладов ЦРУ в октябре 1992 года был предоставлен меморандум под кодовым наименованием “Айронбанк”, основанный на сообщениях Пеньковского. По оценкам экспертов, проанализировавших этот документ, летом и осенью 1962 года аналитики ЦРУ не воспринимали всерьез сообщения американских агентов, что на Кубе развертываются ракеты средней дальности (обратим внимание читателя — речь не о Пеньковском, а об агентах на Кубе. — Авт.). Один из них сообщал, например, что возле Гаваны видели колонну из 24 грузовиков, семь из которых везли нечто, напоминающее большие трубы, прикрытые брезентом. Еще один грузовик вёз что-то похожее на радар.
Американские эксперты не смогли понять смысл советских действий и сочли, что Советский Союз размещает на Кубе ракеты ПВО. Присутствие советских ракет на Кубе стало реальностью для администрации США лишь 14 октября, когда самолёты U-2 сделали фотоснимки ракетных площадок.
Что касается начала переписки руководителей государств, то, узнав о ракетах на Кубе, Кеннеди не поспешил сесть за письменный стол, а сделал 22 октября резкое заявление по национальному телевидению, объявив о военной блокаде Кубы. Это и стало началом пика Карибского кризиса, а не началом переписки, которая, кстати, шла и до этого.
Категоричность Джона Кеннеди руководство в Гаване поняло как готовность совершить агрессию и привело кубинские войска в высшую степень готовности. Командование советской группировки на острове также получило шифрограмму, разрешающую вступать в бой в случае прямой агрессии. В высшую степень готовности начали приводиться вооружённые силы США и СССР. И вот в этот самый момент директору ЦРУ Джону Маккоуну сообщили, что от агента в Москве получен сигнал “ядерная атака”, означающий, что СССР готовит на США ракетное нападение. Рассказывают, что Маккоун поморщился и даже не дал команду перепроверить сигнал. Он посчитал телефонный сигнал провокационным.
А произошло вот что — об этом поведал 25 лет спустя Макджордж Банди. Пеньковского по случайному совпадению арестовали в самый разгар Карибского кризиса—22 октября, и тот успел подать установленный в случае чрезвычайных обстоятельств телефонный сигнал. Однако вместо сообщения о провале просигнализировал, что СССР готовит ядерное нападение на США. Понятно, это могло довести в Белом доме обстановку до кипения. Но Маккоун знал, с кем имел дело».
Ветеран российской разведки Л. Соколов в своей книге «Анатомия предательства» уточняет эту деталь: «Пеньковский якобы перед арестом всё-таки подал сигнал “о неминуемой угрозе”, и сотрудники ЦРУ, работавшие с ним и знавшие о преувеличенном самомнении своего агента, доложили о нём директору ЦРУ Маккоуну, но умолчали о сигнале насчёт войны, чем взяли на себя большую ответственность.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
