1
Киев, Подольский район
19 марта 2013 г.
15:51
– Расскажу вам притчу, друзья мои. Жил на свете бедный музыкант, и не было у него ничего, кроме старенькой гитары «Урал». Вышел он однажды на берег озера, сел, начал играть и уронил свою гитару в воду. Долго плакал он, пока не вышел из озера черт – с металлическими пластинами на глазах, пробками на ушах, скобами на губах. И не спросил: «Ты чего плачешь, парень?» – и ответил музыкант, что гитару утопил. Черт ныряет в воду, возвращается и протягивает музыканту «Фендер Телекастер» с потертым ремнем. Спрашивает: «Твоя гитара?» – музыкант головой мотает и хаером машет. Черт снова ушел в воду, скоро опять возвращается и приносит с собой свеженький «Гибсон Лес Пол», только-только с фабрики. Снова спрашивает: «Твое весло?» – музыкант снова в отказ. В третий раз нырнул черт и вернулся уже с «Уралом». Музыкант порадовался, козу показал, и черт подарил ему все три гитары. Вернулся музыкант к друзьям на репбазу, рассказал им про случай, и второй гитарист, что побогаче был, захотел тоже все ништяки получить. Прибежал к озеру, швырнул свою гитару в воду, сидит и горюет. Вынырнул черт и спрашивает: «Чего ноешь?» Музыкант ему пожаловался на утопленную гитару, черт нырнул, вернулся с «Фендером», спросил: «Твое?» – музыкант радостно запрыгал, мол, мое, мое! А черт ушел под воду с гитарой и больше не вернулся. Так и остался гнилой музыкант без гитары.
– Чушь какая-то, – сказала Литера, помешивая соломинкой молочный коктейль в стакане. – Сам придумал?
– Да если бы… – Фармер откусил от большого гамбургера и принялся жевать с жадностью. – Истинная правда.
Уотсон, до этого сидевший молча, отпил кофе и сказал:
– По-моему, я читал эту сказку в другой интерпретации.
– Увы, на этот шедевр имеется куча пародий, – проговорил Фармер с набитым ртом. – Я донес до вас первоисточник. И теперь вы сможете передать его потомкам в целости и сохранности.
– А мораль какая? – спросила Литера.
– Что значит какая?
– Человек остался без гитары. В чем смысл?
Фармер чуть не поперхнулся гамбургером.
– Так он черта обмануть хотел! – воскликнул он. – На халяву гитарки получить хорошие! Вот его и наказали!
– Ну и что с того, что хотел? – не унималась Литера. – Раз предыдущему предложили, то нормально, что и другой захотел. Что он сделал не так?
– Думаю, второй музыкант недооценил проницательность черта, – предположил Уотсон. – Поведенческий профиль, вычисленный на основе деяний черта в первом случае, навел второго музыканта на последовательность действий, в перспективе позволявших получить материальную выгоду с нулевыми затратами ресурсов. Однако логика черта оказалась стрессоустойчивой, и попытка второго музыканта перейти к финальной стадии алгоритма стала провальной. Что и привело его к потере вклада.
– И что с того? – повторила Литера. – Вы мне сразу объясните, в чем прикол?
– Ну, блин, объясняю на пальцах! – Фармер положил гамбургер на салфетку. – Первый музыкант не жаждал наживы. Он лишь оплакивал свой инструмент, который был ему очень дорог. Но, когда ему предлагали другие гитары, он их не взял, хотя они были лучше, чем его инструмент. Он сразу сказал, что это не его вещи. Он мог бы их взять, но не взял.
– Почему не взял?
– Да потому что он не берет чужого!
Литера пожала плечами.
– По мне, он и не брал чужого, – сказала она. – Но он не взял то, что ему предлагали. По сути, хотели подарить. Это не называется «взять чужое». Черт предложил ему теле-что-то-там. И он должен был взять, если эта штука могла ему пригодиться.
– Послушай-ка…
– Он ведь в конце концов ушел со всеми гитарами, так? Значит, они были ему нужны! Так почему он сразу их не взял, когда предлагали? Набивал себе цену, что ли? Так достоинства в этом нет.
Фармер вздохнул, подбирая слова, и Уотсон воспользовался моментом, чтобы высказать мнение:
– Можно предполагать, что у первого музыканта с середины диалога наличествовал холодный расчет – когда он понял, что черт будет приносить все новые и новые гитары, и есть шанс, что среди них окажется его инструмент. Кроме того, если бы он немного подумал, то сообразил бы, что на третий раз, когда ему принесли его гитару, он мог сказать, что это не его. И тогда черт продолжил бы приносить все новые и новые гитары – возможно, десятки или сотни. В притче ведь не сказано, сколько бардов теряли свои инструменты в этом озере до него. Тогда момент «стоп, это моя гитара» стал бы прерыванием цикла, и музыкант унес бы все выброшенное на берег добро с собой. В принципе затея выглядит заманчиво, а с учетом того, что на кону находился всего лишь старый «Урал», риск тут более чем оправдан. Игра стоила свеч, и музыканту следовало сделать ставку на риск, тем более что он, как ты выразился, был беден, и ему не светило альтернативных способов вылезти из нищеты, кроме как поймать случай и развернуть выгодную авантюру. Так что соглашусь с Аленой – я не понял мораль.
– Нет, ну я тащусь с вас, – только и сказал Фармер. – Вы сами как черти, прагматичные до ужаса. Первый музыкант просто не хотел брать чужого, и благодаря этому ему удалось вернуть свое, утерянное. А бонусные гитары выступают наградой.
– За что? – спросила Алена. – За что ему черт дал эту награду? Музыкант потерял свое – он получил свое. По нулям. Что такого он сделал, что получил вознаграждение, да еще в виде предметов, от которых сам же отказывался?
– Да, – кивнул Уотсон. – Прошу заметить, что черт вручил ему гитары, утерянные людьми вроде второго музыканта, которых он попросту надул. Что хорошего в том, чтобы быть вознагражденным крадеными вещами? Не прохватит ли потом первый музыкант от настоящих владельцев «Гибсона» и «Фендера», если их случайно встретит? Получается, что черт попросту забирает гитары у более богатых и отдает бедным, не особо беспокоясь об их дальнейшей судьбе. Но мы упускаем из виду истинные причины разного финансового благополучия, которое напрямую зависит от приложенных усилий. Почему у второго музыканта оказалась хорошая гитара? Не потому ли, что он был более талантлив или усерден, чтобы на нее заработать? Может, он играет лучше, дольше, активнее, не боится потратить больше средств на качественный инструмент. Возможно, даже влез в долги ради своей мечты. Так за что, спрашивается, черт его так наказал? Почему не дал ему того, что дал нищеброду? Ведь первый музыкант от гитар, опять же, не отказался – хотя палец о палец не ударил, чтобы их получить тем способом, которым обычно люди их получают, – поднять зад с дивана и заработать.
