Может быть, сюда снова пожаловал кто-нибудь из чужаков, радуясь, что после дождя глина сделалась мягкой и ее особенно легко добывать и накладывать в бочки?
Сапфо осторожно подошла к краю оврага и заглянула туда, откуда доносились голоса, и с удивлением разглядела внизу, среди кустов, знакомые фигуры Дидамии и Филистины, которые о чем-то оживленно между собой разговаривали.
Сапфо услышала, как Филистина по своему обыкновению во время работы напевает песню.
Твой приезд — мне отрада. К тебе в тоске
Я стремлюсь. Ты жадное сердце вновь —
Благо, благо тебе! — мне любовью жжешь[27]… —
узнала Сапфо слова своей песни и хорошо знакомый мотив.
— Еще бы, конечно жжет! — поддразнила Филистину Дидамия. — Смотри не сгори насмерть! Ведь он такой огненно-рыжий! Просто жуть!
— Ну, что ты, я же просто… Что ты такое говоришь, Дидамия? — звонко рассмеялась Филистина, и ее смех эхом прокатился по оврагу.
Сапфо собралась уже отойти прочь, но тут почувствовала, что ее ноги разъезжаются в разные стороны, заскользила по глиняному склону, и хотя она старалась зацепиться руками то за один, то за другой кустик, но это все равно не помогало удержать равновесие, и Сапфо с визгом, по гладкой горке, скатилась вниз и упала прямо на подруг, сбив их с ног и повалив в глину.
— Сапфо, это ты? Откуда ты взялась? С неба? — поразилась Дидамия и тут же с серьезным видом принялась рассматривать облака над головой, пытаясь найти объяснение столь странному явлению природы.
— Ах, ты не ушиблась? — перепугалась не на шутку Филистина.
— Нет, я случайно… шла мимо, по склону, а тут, оказывается, так скользко, — задыхаясь, выговорила Сапфо, испуганно моргая и еще не вполне понимая, что произошло.
Но, поглядев на себя, и на Филистину, у которой теперь даже уши были перепачканы в глине, и на Дидамию, мощное тело которой ей тоже удалось с налета опрокинуть навзничь, так что белый хитон образцовой учительницы теперь был красновато-коричневого, глиняного цвета, не выдержала и рассмеялась.
Теперь уже все три подруги, рассматривая друг друга, не могли удержаться от смеха, пришедшего на смену испугу и удивлению.
— А я думала… это волк или дикий кабан… — сквозь смех проговорила Филистина. — Диодора уверяет, что в этих краях водятся и волки, и олени, и чуть ли не драконы, хотя я редко встречаю в лесу даже зайцев и белок… А это, оказывается, наша Сапфо! Вот славная добыча!
— Вы здесь что, расставляете капканы на диких зверей? — в свою очередь развеселилась Сапфо. — Но где же тогда сети или хотя бы веревки? Великие боги, как же мы теперь, в таком виде, пойдем домой?
— Чепуха, — сказала Дидамия. — Мы пойдем тропинкой, где нас никто не заметит, и как раз выйдем к заднему двору, к бане. Кстати, раз мы все равно уже сильно перепачкались, то теперь лучше совсем раздеться донага. Ну же, здесь все равно больше никого нет, даже волков.
— Зачем? У тебя есть чистая одежда? — округлила глаза Филистина. — Или ты наколдуешь, что она сразу же появится? Тебя что, Сандра научила разным таким штучкам?
— Дурочка! — снисходительно улыбнулась Дидамия, глядя сверху вниз на Филистину. — Сандра как-то показала мне приемы специального глиняного массажа, или, как она сказала, глиняного купания. Разве вы не знаете, что красная глина обладает очень целебными свойствами и как следует поваляться в ней бывает на редкость полезно для здоровья? Вот увидите — после того, как мы с ног до головы обмажемся глиной и помнем друг другу косточки, вы почувствуете себя так, словно заново родились на свет. Ну же, все равно мы все уже наполовину выпачкались, и здесь, кроме нас, больше никого нет! К тому же сегодня светит такое щедрое солнце, что мы не замерзнем, а глина после дождя еще не успела высохнуть!
И с этими словами Дидамия первой скинула с себя тунику, обнажив маленькие, очень крепкие груди, но зато широкие, и даже несколько больше, чем следовало бы, полноватые бедра.
Сапфо подумала: «Родиться заново? Так это как раз то, что мне сейчас нужно!», и тоже быстро скинула с себя всю одежду и откинулась спиной на влажную, теплую глину, глядя на голубое и совсем почему-то сегодня летнее небо над головой.
На секунду Сапфо даже показалось, что она теперь лежит на спине скользкого, извивающегося под ней дракона, который сейчас унесет ее отсюда совсем далеко, в неведомые края, где она снова будет счастлива и где действительно все будет по-другому и начнется с самого начала.
Глядя на свою фигуру, покрытую непонятным узором из красноватой глины, словно на нее натянули какую-то шкуру, Сапфо рассеянно подумала, что навряд ли змей захочет ее убить, а скорее всего возьмет себе в жены.
Но может быть, сейчас с ней таким образом решил поиграть сам всемогущий Зевс?
Ведь превратился же громовержец в белого лебедя, когда ему понадобилось овладеть прекрасной Ледой, или в быка, когда он надумал похитить Европу, или даже в золотой дождь, пролившийся на голову Данаи!
И, почувствовав на себе сильные руки Дидамии, которые взялись, похлопывая, натирать ее тело глиной, Сапфо зажмурила глаза, представляя, что это сейчас ладони самого великого Зевса, и замерла в сладкой истоме.
Она даже не могла представить, что всего несколько минут назад была несчастной и окаменевшей от обиды, пока не свалилась в глиняный карьер.
Не иначе, что ее столкнул сюда кто-то из богов!
— Но… что вы здесь делали? — изумленно спросила Сапфо, приподнимаясь на локтях, когда Дидамия принялась делать свой специальный «глиняный массаж» уже Филистине, белоснежное и точеное тело которой ей даже жалко было пачкать, словно речь шла о превосходной статуе, но все же не обращая внимания на то, что Филистина тут же начала охать и ахать.
У Филистины была тонкая талия, но очень большие пышные груди.
Сапфо подумала, что, наверное, такие же вздыбленные груди были и у супруги Зевса — Геры, когда богиня, кормя молоком могучего младенца Геракла, случайно брызнула мимо его рта, так что на небе после этого появился «млечный путь», хорошо заметный по ночам.
Увы, Филистина из своих великолепных грудей не вскормила пока ни одного младенца.
— Ах, Сапфо, мы пришли сюда за глиной, — сладко потянувшись, ответила Филистина. — Ты же знаешь — я леплю из этой глины головки для некоторых кукол, а Дидамия пришла по просьбе Сандры. Сандре вдруг срочно понадобилась глина, потому что она собралась ночью гадать, и ей надо сделать какие-то специальные фигурки для своих гаданий, но выходить из дома она, лентяйка, опять не захотела.
— Сандра… собралась гадать? — повернулась Сапфо к Дидамии, которая тоже в глиняном одеянии выглядела совершенно неузнаваемой и была похожа на странного, древнего идола. — Ты, случаем, не спросила, что она хочет узнать?
