Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Жизнь изменилась.
Ира медленно вышла из церкви, остановилась, глубоко вдыхая влажный, ароматный весенний воздух, Катя удивленно на нее смотрела, но не торопила. Потом, устремив взгляд на ступени собора и сообразив что-то, неожиданно бросила на землю перчатку. Ира не успела понять, что происходит. Вышедший следом светловолосый юноша кинулся поднимать эту перчатку.
– Спасибо.
– Не за что.
– Нет, право, спасибо.
– Да ладно.
– Э-э-э…
– Это не моя перчатка.
– Я знаю.
– Но вы мне ее…
– Вам…
– Тогда… спасибо Кате.
– Катя – это я.
– А я – Николай.
– А мое имя вы не хотите узнать?
– Хочу.
– Хоть спасибо мне скажите.
– Спасибо, Катюша!
– За что спасибо?
– Она дала возможность нам познакомиться.
– А мы разве познакомились?
– Познакомимся.
– И вы бы этого хотели?
– Да!
– Созвонимся.
– Созвонимся…
– У меня нет телефона.
– И у нас – только у соседей. Но они не разрешают…
– Э-э-э..
– Мне пора.
– До свиданья.
– До свиданья… Да, а меня зовут Ира.
В эту ночь Тимоша пришел к ней. На сей раз он прижался, как раньше, она опять ощутила его тепло, доверчивость и любовь. Ира рассказала ему об удивительной встрече – «надо же где – в церкви!», и кончик его хвоста понятливо и радостно реагировал на всю эту чудную и неправдоподобную историю. Он уткнулся мокрым носом в ее шею, впервые после того страшного похода на Щучье озеро. Он даже перевернулся на спину и дал погладить и почесать себе грудь и животик, как и много лет назад, он попытался лизнуть ее в нос, и Ира поняла, что он прощается с ней, что это – в последний раз, что больше никогда он к ней не придет, и никогда она его больше не увидит.
В ее жизни появился Николенька.
«…и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого… Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй… Слава Отцу и Сыну и Святому духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь»…
* * *
– Понимаете, Алена, если бы вы внимательно читали Новый Завет, то, наверняка, заметили некоторые несоответствия. Несоответствия в самих текстах, несоответствия между реалиями того времени, законами жизни, судопроизводства, традициями иудеев и римлян, с одной стороны, и описанием событий в Евангелиях, с другой.
– А что, эти несоответствия в текстах так существенно влияют на восприятие Библии, которую, честно говоря, я не читала и не открывала?
– В принципе – нет. Хотя все разночтения, небольшие, казалось бы, неточности вызывают непроизвольное недоверие.
– Это же естественно. Писали свои свидетельства разные люди, в разное время, в разных обстоятельствах. Мне кажется, наоборот, чем больше мелких разночтений, тем больше жизненности, правдоподобия, объема, если хотите. Представьте, если бы все четыре – четыре ведь, правда? – все четыре Евангелия были бы написаны под копирку…
– А вы что преподаете в школе?
– Алгебру, геометрию и тригонометрию в старших классах.
– Понятно…
– А вас это очень волнует?
– Что?
– Несовпадение текстов и, как вы уверяете, противоречия Евангелий иудейским или римским традициям, законам и так далее.
– Да.
– Вы что, ученый?
– Я – человек. И вы – тоже.
– Спасибо!
– Вы не смейтесь. Но вся наша жизнь – и наша с вами, и наших предков, далеких и близких, известных нам и неизвестных, так или иначе, связана с теми событиями, которые описаны в Новом Завете. Я уж не говорю о том, что это – великая литература. Величайшая.
– Странно, но вы почему-то сводите всю нашу жизнь и, видимо, нашу историю к новозаветному эпизоду…
– Не эпизоду, не эпизоду! – Абраша ощетинился, резко поднялся, отошел на несколько шагов, Алена с изумлением смотрела на него снизу вверх, даже голову вобрала в плечи. – Не эпизоду, а поворотному моменту истории, ее оси, точке отсчета, кульминации ее, если хотите, величайшей и судьбоносной драме, которая определила весь дальнейший путь человечества.
– Да вы сядьте…
– Вам это кажется странным, но судьбы наши связаны с той великой и трагической историей. Вот вы начали говорить о вашем ученике, которого все одноклассники не любят, не просто не любят, а всячески травят, издеваются, насмехаются – не так ли?
– Да…
– А почему? Потому что он – горбатенький, заикается? – Нет. Как я понял, потому что он еврей.
– Но он и горбатенький и заикается, несчастный.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я…
– Всё прекрасно понимаю, хотя… Нет, я понимаю, что вас волнует судьба еврейского народа – судьба действительно трагическая, судьба, где кровавой жестокости было больше, чем в судьбах других народов, но, всё же эта судьба не исключительная…
– Исключительная! Исключительная, хотя бы потому, что никого не убивали только за то, что он родился в лоне такой, а не иной национальности – про веру, религиозную нетерпимость не говорю, говорю только о крови, – причем убивали не в локальном по времени или месту конфликте – это бывало, а на протяжении всей четырехтысячной истории народа и – повсеместно. Но главное, потому что только иудеи – единственная оболганная, оклеветанная нация! – Абраша завелся, последние слова он просто выкрикнул. – Трагические судьбы у многих – согласен, но с такой устоявшейся, въевшейся в сознание человечества ложью, оплаченной миллионами и миллионами ни в чем не повинных жизней, вы не встретитесь. Я уж не говорю о том, что из иудейской цивилизации, как из зародыша, произросли, во-первых, фундаментальные столпы культуры homo sapiens’a: равенства перед Законом – Божественным и человеческим, диалектика индивидуального сознания и, соответственно, личного искупления, и общественного сознания и, соответственно, социальной ответственности, иудеи систематизировали и проанализировали непознанное, породив, тем самым монотеизм, давший миру иудаизм, ислам, христианство. Во-вторых, евреи создали важнейшие институты современного мира: молитву и всеобщее образование, независимую судебную систему и церковь, отделенную от государства, спасение души и демократическую форму правления, разделение властей и банковскую систему, если бы не было евреев, то не было бы Христа и Эйнштейна, Андрея Первозванного – покровителя России и Христофора Колумба, Фрейда и Спинозы, Нильса Бора и Маркса, Сервантеса и Чарли Чаплина, Гейне и Мечникова…
– Мечников тоже?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
