Ванс не стал облегчать ему жизнь.
— Рядом со мной никому не спокойно. И ты, как никто, должен знать, каково это.
— Я хочу, чтобы она держалась подальше от моего сына.
— Я давно наблюдаю за твоим сыном. В лесу за моим домом. Тут проблема не в Эмили, — многозначительно произнес Ванс.
Морган сердито взглянул на сына.
— Ты не заставишь меня отказаться от Эмили.
— Дядин пример ничему тебя не научил? — спросил Морган.
— Научил. Научил, что нужна смелость, чтобы любить человека, которого не одобряет твоя семья.
— Ты не любишь эту девчонку всерьез, — Морган явно не поверил своим ушам.
Эмили не могла оторвать взгляда от Уина. Он ее любит? Но Уин смотрел на отца, полностью поглощенный противоборством двух воль.
— Мой брат покончил с собой из-за девицы из их семьи, — продолжил Морган, обращаясь к сыну. — Это совсем ничего для тебя не значит?
— Это было его решение, — отчеканил Уин, и Эмили поразилась его спокойствию. Морган Коффи был силой, с которой нельзя не считаться. Но Уин был не слабее. Интересно, подумала девушка, понимает ли это Морган. Уин был совершенно невероятным. И он стал таким благодаря, а возможно и вопреки, отцу. — Но получится глупо, если его жертва будет напрасной. Он дал нам возможность жить нормальной жизнью.
— Моя жизнь не была нормальной с тех пор, как это случилось! Твоя мать до сих пор не простила меня за то, что я ничего ей не сказал.
— И ты хочешь, чтобы со мной было так же? Я хотел ей показать. Я хотел, чтобы кто-то увидел. И мир не рухнул. И она меня не оттолкнула, папа. Это не ты и моя мама. Это не Далси и Логан. Это я и Эмили. Это совсем другая история.
После этого все замолчали, а потом Ванс сказал:
— Морган, дай им жить своей жизнью. Без нашего груза.
Но Морган не мог сдаться просто так. Он указал пальцем на Эмили.
— Твоя дочь выманила моего брата в парк! Она заморочила ему голову! Она все разрушила.
— Не тычь в нее пальцем, Морган. Я повторю еще раз и больше повторять не буду. Моя внучка — не Далси, и я не позволю, чтобы ее обвиняли в грехах ее матери.
— И что же ты сделаешь?
Ванс сделал шаг к Моргану.
— Я скажу правду. Ты представил Логана и всю вашу семью невинными жертвами, и я не стал возражать, потому что так хотела Далси. Она уехала, зная, что ее здесь считают злодейкой и всячески смешают с грязью. Она уехала, чтобы вам было легче. Это был ее первый самоотверженный поступок.
Эмили, которая все это время смотрела на Уина, резко повернулась к деду.
— Ты о чем, дедушка Ванс?
— Уин, пойдем, — быстро проговорил Морган.
— Нет, я хочу послушать.
— У Логана были проблемы задолго до того, как в его жизни появилась Далси, — продолжил Ванс. — Он неоднократно пытался покончить с собой. Об этом знала только его семья. Но Логан рассказал Далси. Они с твоей мамой любили друг друга. Во всяком случае, твоя мама его любила. Я в жизни не видел Далси в таком состоянии. По всему городу она вырезала их инициалы. На любой деревянной поверхности.
— Подожди. Это мама их вырезала? Не Логан? — спросила Эмили.
Ванс кивнул.
— Она была влюблена до безумия. Далси была волевой и капризной и всегда добивалась чего хотела. Но с Логаном она становилась совершенно другим человеком. На публике он был тихим и робким, но когда они оставались вдвоем, он вертел ею как хотел. Он был единственным человеком, кто мог ею управлять.
Зная, как это ее рассердит, он сказал Далси, что они не могут быть вместе, потому что его семья не одобряет их знакомство. Сказал, что в его семье много тайн, и ему не позволят жениться абы на ком. Но есть один способ это исправить — так он ей сказал. И поэтому Далси взялась приглашать всех в парк на ее якобы выступление, зная, что это уловка. Но уловка, придуманная Логаном, чтобы он мог выйти из дома ночью перед всем городом.
Далси думала, что это просто символический шаг. Что Логан хочет во всеуслышание объявить о своей любви к ней. Моя дочь не знала, что Коффи не выходят из дома по ночам, потому что их кожа светится в темноте. Как и все остальные, она была уверена, что таким образом Коффи хотят подчеркнуть свой аристократизм и отмежеваться от среднего класса. На самом деле я помню то время, когда другие влиятельные и богатые семьи тоже не выходили на улицу по ночам, подражая Коффи.
— То есть она его не обманывала? — уточнила Эмили.
— Уж если на то пошло, это он ее обманул. Далси ничего не знала, она была поражена, как и все остальные. После того, что случилось, Логан подошел к ней, но она не хотела с ним разговаривать. Я не знаю, изначально ли он собирался покончить с собой после того, как раскроет семейный секрет всему городу, или он пожалел о сделанном уже после. Возможно, все усугубилось и тем, что Далси его оттолкнула. Об этом известно только его семье. Я точно знаю, что он хотел открыться. Хотел, чтобы люди знали.
Эмили сразу подумала о параллелях с Уином. Очевидно, что в их семье было немало случаев, когда они пытались добиться того, чтобы их принимали как есть. Возможно, это продолжается уже не одно поколение.
Лицо Моргана пошло красными пятнами.
— Тебе никто не поверит. Никто не поверит, что Далси была невинной овечкой. Я всегда утверждал и буду утверждать, что она могла его остановить. Она могла сделать так, чтобы он не вышел в ту ночь на сцену. Могла удержать его от самоубийства. Он любил ее. Он подарил ей нашу фамильную вещь. — Морган указал на браслет на руке Эмили. Эмили безотчетно прикрыла браслет ладонью. — Наша мама дала ему этот браслет, чтобы он подарил его женщине, которая станет его женой. Как наш папа отдал его своей жене в день их свадьбы. То, что Логан отдал его Далси, должно что-то значить. Но если бы мой брат полюбил не такую эгоистичную девушку, если бы он полюбил кого-то, кто способен сочувствовать, возможно, сейчас он был бы жив. И наша тайна так и осталась бы тайной. Как и должно было быть.
— Теперь Эмили знает правду, — спокойно подвел черту Ванс. — Для меня это главное. Я не собираюсь рассказывать об этом кому-то еще.
Эмили не понимала, почему для Моргана так важно, чтобы люди думали, что его брата заморочили и обманули. Может быть, так ему было легче справляться со смертью Логана. Или его семье просто не хочется, чтобы все в городе знали, что Логан был неуравновешенным человеком, который ловко манипулировал другими. В этом случае жители города отнеслись бы к нему с сочувствием: и к нему самому, и к «проклятию» рода Коффи, к их сиянию. Собственно, так и случилось. Эмили вдруг поняла, что ее мама об этом знала. И взяла всю вину на себя. Это был ее первый шаг к новой жизни. К тому, чтобы стать совершенно другим человеком.
— Я тоже никому не скажу, — тихо произнесла Эмили.
