— Стейси. Я так и знала, что этим все кончится. Тебя два месяца не было дома, а теперь ты вернулась и привела с собой этого негодяя. Что ты себе позволяешь...
— Я не нюхала порошок. Правда не нюхала.
— Меня не волнует, что ты там нюхала, а что не нюхала, меня удивляет, что ты привела с собой этого своего дружка. Я тебе, кажется, говорила, чтобы даже духу его тут не было.
— Я его не приводила. — Звездочка говорит: — Он сам пришел. Правда, Ствол?
— Да, — говорю. — Я...
— Миссис Мозгви. — Констъебель Башка-Ананас говорит: — Можно нам войти в дом?
Мама Звездочки смотрит на Звездочку и говорит:
— Ну входите.
Она говорит это только ей, Звездочке.
Звездочка входит в дом, и я тоже вхожу, и констъебель Башка-Ананас — тоже. Мы все входим в дом. Констъебель Башка-Ананас закрывает за собой дверь и говорит:
— Боюсь, миссис Мозгви, вашу дочь взяли с поличным. Она воровала товар в магазине.
— Ты воровала в магазине?! Ты же знаешь, что это плохо, и хорошие девочки так не делают. — Мама Звездочки не смотрит на констъебеля Башка-Ананас, ну, у которого шлем похож на ананас. У него еще стрелки на брюках так замечательно отутюжены, что о них, кажется, можно порезаться. А у мамы Звездочки кошмарные брюки. И к тому же зеленые. Как зеленый горошек. И дом тоже кошмарный, и сама мама — кошмарная, прямо ужас. Поэтому Звездочка здесь не живет. Вы бы тоже не жили с такой вот кошмарной мамой, какая она у Звездочки. Она, мама Звездочки, смотрит телик, когда гладит одежду. Впрочем, этого и следовало ожидать.
Звездочка говорит:
— Мы с ним помолвлены.
— Нет, — говорю. — Не помолвлены. Ну, то есть не по-настоящему. — Она опять врет. Мне уже надоело, что она вечно врет. — Мы вовсе не собираемся пожениться или что-нибудь в этом роде.
Звездочка говорит:
— У меня будет маленький.
— Нет, — говорю. — Никого у нее не будет. Мы даже ничем таким не занимались.
— Звездочка, что с тобой происходит? Стоит тебе открыть рот, так обязательно скажешь какой-нибудь вздор. — Мама Звездочки говорит: — Ты уже взрослая девочка и разбирайся самостоятельно. Ты сама виновата, что у тебя неприятности с законом. Не надо впутывать в это меня.
Констъебель Башка-Ананас говорит:
— Сколько лет вашей дочери, миссис Мозгви?
— Я ему говорила. Я ему говорила. — Звездочка говорит: — Скажи ему, мама. Мне надоело сто раз повторять. Он меня даже не слушает. Что я ему говорю.
— А что ты ему сказала? — Мама Звездочки качает головой. — Он тебя слушает и все слышит, просто он знает, что ты говоришь ерунду. Если он полицейский, это не значит, что он тупой. Сколько, ты ему сказала, тебе лет?
— Восемнадцать.
— Восемнадцать. О господи. — Мама Звездочки говорит: — Было бы мне восемнадцать. Скажи ему правду, Стейси. Скажи ему.
Звездочка смотрит на маму. Смотрит на констъебеля Башка-Ананас. И говорит:
— Тринадцать.
— Ты еще слишком мала, чтобы водиться с таким отребьем. — Мама Звездочки выразительно смотрит на меня.
— Я с ним не водюсь... не вожусь. — Звездочка говорит: — Мы просто дружим и вместе гуляем.
Констъебель Башка-Ананас говорит:
— Ее взяли с поличным. Она воровала товары в аптеке. Сильнодействующие лекарственные препараты. Миссис Мозгви?
Мама Звездочки смотрит на Звездочку и говорит:
— И чего он к тебе привязался? Лучше бы он повнимательнее присмотрелся к этому твоему дружку. — Она смотрит на меня. — Ему сколько лет? Пятнадцать. Почти совсем взрослый. И он подает моей девочке дурной пример. Если вам надо кого-то арестовать, арестуйте его.
Констъебель Башка-Ананас говорит:
— Никто никого не арестовывает, миссис Мозгви. Мы просто хотим помочь. Молодой человек, Том, он не совершил никаких противоправных действий. Это не его поймали с поличным, когда он воровал в магазине. Это была ваша дочь. Благополучием которой я искренне озабочен. Я не буду выдвигать никаких обвинений, миссис Мозгви. Учитывая ее нежный возраст. Но я вынужден сделать письменное предупреждение. Мы свяжемся с представителями социальной службы. Ваша дочь не должна по ночам выходить из дома. У нас нет комендантского часа, и тем не менее...
— Молочный лимонад. Местечко за углом. И горячий шоколад. — Звездочка кладет руки себе на грудь, потом — на дырочку между ног, и потом — на попу.
Мама Звездочки говорит:
— Не умничай, Стейси.
— Она не умничает, — говорю. — Она потому что глупая.
— И скажите этому дрянному мальчишке, чтобы он больше не подходил к моей Стейси. — Мама Звездочки говорит: — А то ходит тут со своими погаными таблетками. Заставляет ее...
— Я ее не заставляю. — Я говорю маме Звездочки: — Мы просто делаем то, что нам хочется делать.
Констъебель Башка-Ананас говорит:
— Вот так ты мыслишь себе ответственность за близкого человека, Том?
— Я вообще ничего не мыслю. — Я говорю: — Это даже не мысль. Это просто... ну, просто мы делаем что хотим. Точно так же, как вы.
Констъебель Башка-Ананас говорит:
— А чего вы хотите?
— Ну...
Звездочка говорит:
— Мы вообще ничего не делали.
Грибной суп из ядерного гриба
На свете есть одна вещь, которая заставляет меня по утрам подниматься с кровати. Вещь, которая заставляет меня по утрам подниматься с кровати, — это таблетки. Я встаю, чтобы добыть таблетки, или же ем таблетки в кровати, чтобы потом встать с кровати. Потому что таблетки заставляют меня вставать по утрам. Сейчас у меня нет никаких таблеток, и не было уже девять дней. Так что теперь я встаю по утрам вовсе не из-за таблеток. Теперь, когда у меня нет таблеток, которые заставляют меня вставать, я встаю из-за Звездочки. Я встаю, чтобы поднять и ее тоже, потому что сама она просто не встанет, или же я встаю потому, что она не желает вставать и выпихивает меня из постели.
Сегодня я решил вообще не вставать с постели. Сегодня — первое утро, когда я проснулся, а Звездочки не было рядом. Теперь, когда рядом нет Звездочки, это вообще никакое не утро. Я просто лежу и даже не думаю вставать с кровати. Я не буду вставать, потому что мне нечего делать, когда я встану, и мне не хочется никуда идти. Вернее, мне хочется пойти к Звездочке, и чтобы мы вместе пошли к Коробку. Звездочка и Коробок — это главные люди у меня в жизни. Но их больше нет в моей жизни. И это неправильно.
Когда у тебя в жизни есть что-то важное, это действительно здорово, но вот беда: это важное, что есть в твоей жизни, оно может исчезнуть в любой момент. Вот оно было, а вот его уже нет. Так устроен наш мир, он постоянно меняется. И это неправильно.
