Она подошла к Талис и взяла ее за подбородок.
— Ты нарушила все инструкции.
Талис словно парализовало. Она не могла даже пошевелиться.
— Я очень рассчитывала на помощь, а в итоге приходится все делать самой, — продолжала Сенида. Она запрокинула голову и ударила в небо лучом плотного света. — Видимо, из меня получился не очень хороший руководитель. — Она взглянула на опаленную микроточку, которая когда-то была Воителем, величайшим из воинов, и раздавила ее ногой. — Но я умею учиться на своих ошибках.
Она подняла Талис над землей. Легко, как пушинку — одной рукой. Потом убрала руку, и Талис осталась висеть в воздухе. Обжигающий свет затмил звезды. Глаза Сениды горели злобой. Ее волосы искрились мерцающими огнями, озарявшими прекрасное безжалостное лицо.
Она рассмеялась, и где-то в пространстве разлились чистые женские голоса, поющие в унисон с ее смехом… Она посмотрела на Талис чуть ли не с нежностью. Поток мучительных мыслей, каждая из которых была как самая изощренная пытка, излился из ее сознания и захватил Талис…
— Твои сны утонут в забвении, — прошептала Сенида. — Если нет разума, сны не нужны.
Талис почувствовала, как поток тьмы уносит ее сознание, забирая его без остатка.
Сенида опустила глаза:
— Ну, вот. Так-то лучше. Ничего не осталось, все чисто.
Одним грациозным движением руки она распылила Талис на миллиарды частиц, а потом обратила внимание на Ведьм, предавших ее. Они стояли понурив голову. Они уже знали, что разделят ужасную судьбу Талис. Спасения не было.
— Вы предали меня, — объявила Сенида, и ее голос был, словно гром — величавый и страшный. — И теперь вашим мучениям не будет конца.
Возгласы ужаса прошли по рядам Киборг-Ведьм…
Сновидец закрыл книгу. Слезы текли у него из глаз.
Он почувствовал, как кто-то коснулся его Узора Души, и обернулся.
— Мне очень жаль, — прошептала Нерис. — Я знаю, как ты относился к Талис.
Линиум кивнул:
— Ее жертва не будет напрасной.
— Да, — отозвался Сновидец спокойно, — мы сделаем все, чтобы довести начатое до конца. Хотя бы ради Талис.
Нерис хотела забрать у него книгу, но Сновидец держал ее крепко.
— Нет, — сказал он все так же спокойно и твердо. — Нет, Нерис. Я сделаю, что должен. Я знаю, что это должен быть я.
Линиум уже распадался на части, весь — сплошной сгусток боли.
Сенида останется в Храме, она будет держаться поближе к Поющему в Истоке, — сказал он тихо. — Но прежде, чем мы пойдем к ней, давайте посмотрим, может быть, книга покажет нам что-то еще.
Сновидец открыл книгу… страницы прошелестели в его сознании, и История обрела форму…
Преображенная Киборг-Ведьма закрепила свою трансформацию, кристаллизовавшись в развернутое повествование, наподобие частиц истинной магии слова, текущих из настоящего в прошлое. Нерис направила облако-мысль к Храму Сениды: по лучу, проходящему сквозь обжигающее сияние, где вместо событий были ощущения, а вместо времени — мысль.
— И все равно я не верю! — сказал Линиум, — Великие перемены…????? Я как-то не представляю себе Сениду, которая вдруг обрела просветление и отказалась от власти над миром. — Его образ дрогнул и стал расплываться. — А вы представляете? Только честно… клянусь, я никогда…
— Питер, успокойся, пожалуйста, — перебила его Нерис. — Мы еще не закончили.
Она обернулась, пронзив взглядом пласты живого сознания, и увидела, что Ведьма разлилась волнами света, пронизанного чистой радостью. Они летели над полноводными реками, которые были похожи на вены, разбухшие в предвкушении. Тишина опустилась на мир Истока. И они мчались сквозь эту плотную тишину, уже не уверенные в том, что ждало их впереди.
А потом в их сознании вырос величественный Храм Духа. Очертания его тонких башен напоминали соблазнительные изгибы стройного женского тела: бесконечная красота в одеянии тьмы: Стены Храма были составлены из странной клубящейся геометрии, и воздушная пена, похожая на призрачное сияние, ластилась к этой чарующей плоти вечного проклятия, к этому темному чреву, из которого рождаются все боли мира. Сознание Сновидца наполнилось образами неизбывной печали и неотвратимой погибели; каждая мысль в этой конструкции вызывала смятение и чувство томительной безысходности. Башни Храма сочились слепящей тьмой; устремленные ввысь и обращенные внутрь себя, они отрицали любые законы пространства, подвластного времени. Это была энтропия, сотканная из немыслимых противоречий, истекавшая страшными невероятностями.
Нерис направила облако-мысль вниз, на цель.
Они почти падали… вниз… вниз… вниз… пробивая слои фантомных чудес.
— В жизни не видел такого кошмара, — сказал Сновидец.
— Подожди, — сказал Линиум. — Ты еще не был внутри.
— Линиум, тебе когда-нибудь говорили, что у тебя убогое чувство юмора?
— Я уловила сигналы Сениды, — объявила Нерис. — Она знает, что мы приближаемся.
Их встретил целый отряд Киборг-Ведьм, которые теперь обрели новый облик в образе замысловатых сплетений мерцающих нитей, хотя некоторые из них создали себе женские свет-тела из прежних темных структур. Они устремились навстречу троим путешественникам и окружили их, как детей, нуждающихся в защите. Их радужное сияние было пронизано знанием и сочувствием. Одна из них, самая красивая и статная, обратилась к Сновидцу с такими словами:
— Сновидец, ты приближаешься к Поющему в Истоке, но опасность по-прежнему существует. Мы попробуем тебя защитить, чтобы ты мог исполнить свое величайшее предназначение и освободить Потерянные Души.
Сновидец почувствовал, как токи его судьбы-вымысла пронизывают всю его нынешнюю Дух-Конструкцию. Он представлял себе встречу с Сенидой… так живо, как будто все это уже случилось… ее образ, ее ядовитое прикосновение… ее дыхание, которое опалит его губы…
Облако-мысль в сопровождении искрящихся Киборг-Ведьм пересекло невидимую границу, и от Храма Технологии Духа отделилась фигура, сотканная из ярости и кошмаров: Сенида в образе грозной воительницы, с телом, преобразованным в арсенал Дух-Оружия и похожим на смазанное пятно тьмы.
Линиум вышел вперед и встал на самом краю облака-мысли. Сенида не сводила с него глаз. Да, он был изгоем, объявленным вне закона в Истоке, но сейчас, в своей пламенеющей и все-таки сдержанной ярости он был воистину великолепен. Его лицо омывал свет легенды.
— Так ты решил, что финал будет таким? — сказала она очень спокойно.
