— Расскажи нам, что такое страна фейри! — потребовал Корни.
Кейт потянулась к журналу, оторвала кусок страницы и смяла его в кулаке.
— Там была прекрасная госпожа. Она заплетала мне косы, кормила яблоками и пела. Еще там были человек-козел и черничный мальчик. Иногда они со мной играли. А иногда забывали про меня, — хмуро добавила Кейт.
— Ты по ним скучаешь? — спросил Корни.
— Не знаю. Я очень много спала, иногда просыпалась и видела, что листья поменяли цвет.
У Кайи мороз пробежал по коже. Она не знала, привыкнет ли когда-нибудь к обыденной жестокости фейри, но надеялась, что нет. В мире людей Кейт, по крайней мере, могла просыпаться каждое утро.
Кайя потеребила рукав свитера, продевая пальцы сквозь петли.
— Хочешь, ты будешь Кайя, а я — Кейт?
— Дура! Ты и на фейри-то не похожа.
— Есть предложение, — сказала Кайя. — Я научу тебя, как бы человеком, а ты меня — как быть фейри.
Эти слова прозвучали на редкость нелепо. Но Кейт вроде бы задумалась над ними, хотя все еще хмурилась.
— Я помогу, — сказал Корни. — Начнем с изучения человеческих ругательств. Возможно, взамен на ругательства фейри, да?
Он вытащил из рюкзака колоду карт с разными мультяшными роботами на рубашке.
— Или поучимся играть в покер?
— Нельзя заключать сделки со смертными, — с самодовольным видом сказала Кейт, словно цитируя какой-то свод правил. — Клятвы смертных не стоят и крысиного хвоста. Вот вам первый урок.
— Так и запишем, — кивнула Кайя. — А мы поучим тебя радостям человеческой еды, хочешь?
— Нет. — Кейт помотала головой. — Хочу играть в карты.
К тому времени, когда вернулась Эллен, Корни выиграл у них обеих всю мелочь, какая только нашлась в карманах и под кроватью. По телевизору шел «Закон и порядок». Кейт милостиво согласилась съесть один «гадательный» пирожок. В нем оказалось такое предсказание: «Кое-кто пригласит тебя на вечеринку с караоке».
— Эй, там на углу какие-то парни продают пиратские диски с фильмами по два бакса штука, — сказала Эллен.
Она вошла в квартиру, кинула пальто на стул, а все остальное — на пол.
— Я прикупила парочку для вас, детки.
— Наверняка там будет торчать чей-нибудь затылок во весь экран, — предположил Корни.
Эллен взяла со столешницы нераспечатанную пачку лапши.
— Что, даже не попробовали?
— Кейт отказалась это есть, — сообщила Кайя.
— Малоежка! Это еще слабо сказано, — понизив голос, заявила Эллен. — Добро бы ей не нравились какие-то конкретные вещи вроде соусов. Нет, она вообще ничего не хочет! Не то что ты в детстве. Ты сметала любую пищу, словно у тебя в кишках сидел ленточный глист.
Кайя отвернулась, сделав вид, что очень занята уборкой объедков со стола. Неужели теперь каждое детское воспоминание будет жалить ее, как терновый шип, как еще одно свидетельство чужеродности?
— Все в порядке? — встревожилась Эллен.
— Просто я еще не привыкла с кем-то тебя делить, — тихо ответила Кайя.
Эллен погладила ее по зеленым волосам.
— Ты всегда будешь моей маленькой деткой, милая.
Она посмотрела в глаза Кайи долгим взглядом, потом отвернулась и прикурила сигарету от газовой плиты.
— Но твоя работа беби-ситтера только начинается.
* * *
Луис категорически не захотел расплачиваться за похороны брата заколдованными листьями и получил то, на что смог наскрести денег сам, — урну с прахом в руки и полную свободу делать с ней все, что угодно. Корни подвез Луиса до крематория, где работник выдал ему урну, напоминавшую жестяную банку для специй.
Небо было затянуто тучами, но снег уже начинал таять и превращаться в грязь. После поединка Луис провел немало времени в Нью-Йорке, разбираясь с бумагами и доказывая, что Дэйв в самом деле являлся его братом.
— Что ты собираешься делать с прахом? — спросил Корни, садясь в машину.
— Наверное, развею его, — ответил Луис, откидываясь на спинку сиденья.
Кто-то заново переплел его брэды, и теперь они блестели, как черный шелк, когда он поворачивал голову.
— Но эта урна сбивает меня с толку. Никак не могу отделаться от мысли, что прах — что-то вроде сухого молока. Ты разбавляешь его водой и получаешь целого и невредимого брата.
Корни положил руки на руль.
— Так сохрани его. Поставь урну в специальную нишу.
Луис улыбнулся.
— Нет. Я собираюсь отвезти ее на Харт-Айленд. Брат любил шариться по разным загадочным местам. Ему понравился бы этот заброшенный остров. Он будет покоиться рядом с родителями.
— Хорошая идея. По-моему, лучше, чем торжественные похороны с кучей родственников, которым нечего сказать.
— Я поеду туда на Новый год. Это будет как бы символ пробуждения.
Корни кивнул, собрался было повернуть ключ в замке зажигания, но Луис остановил его руку. Корни повернулся, и их губы встретились.
— Прости. Я был в таком отчаянии, — бормотал Луис между поцелуями. — Это ужасно! Что я говорю?..
Корни пробормотал нечто утвердительное. Пальцы Луиса впились в его бедра. Парни рванулись навстречу друг другу.
* * *
Три дня спустя они привезли русалкам еще один пакет мяса, сели в лодку и снова отправились на Харт-Айленд. Корни где-то откопал винтажный голубой смокинг и надел его вместе с джинсами. Луис, как всегда, был в мешковатой куртке с капюшоном и тяжелых ботинках. Кайя одолжила у бабушки черное платье и заколола зеленые волосы костяными резными шпильками в виде бабочек. Русалки выпросили три такие шпильки в придачу к мясу.
Корни оглянулся. Небо над городом было светлым как днем. Даже над Харт-Айлендом нельзя было разглядеть звезды.
— Как вы думаете, береговая охрана до нас доберется? — спросил Корни.
— Ройбен сказал, что нет, — ответил Луис.
— Когда ты с ним разговаривал? — спросил Корни.
Луис пожал плечами, тронул шрам на губе.
— Он приходил со мной повидаться. Сказал, что официально берет меня под свое покровительство. В его землях я могу ходить куда захочу и смотреть на что угодно. Никто не посмеет прикоснуться к моим глазам. Знаешь, я испытываю куда большее облегчение, чем ожидал.
Кайя опустила взгляд и принялась рассматривать свои руки.
— Не знаю, что сказать ему сегодня.
— Ты супруга короля, верно? — спросила Люти-лу. — Не хочешь покоролевствовать? Или дай ему Задание. Пусть теперь он помучается. Прикажи ему выстроить для тебя дворец из бумаги.
