– Хорошая работа, ребята.
«Ребята» ответили недружно:
– Да, ладно, Джек. Скажешь тоже.
– Теперь у нас точно нормальный город, – сказал Джек, повернувшись к Адаму.
– В каком смысле, Джек?
– В том смысле, что у нас есть все, что нужно для города – мэр, управа, полиция, солдаты, в общем, есть все. Даже своя собственная городская сумасшедшая.
– Я бы посмеялся с тобой, Джек, если бы это не было так грустно, – ответил Адам и посмотрел на стоящего рядом Мазаева и группку ученых:
– Вы точно хотите идти туда?
– По правде говоря, не очень, – ответил Мазаев, – но я чувствую, что должен.
Чень Ли, Сергей Дубинин, Дэвид Варшавский и двое его помощников – Эдди Лейтер и Мозес Лиер поддержали профессора – вперед выступил Варшавский:
– Да, Адам, мы должны.
– Эх, – выдохнул Фолз, – не будет из этого ничего хорошего.
Еще на подходе к Двойке они увидели четыре волчьих трупа, трое лежали головами в сторону лагеря, один – в сторону леса. Поодаль – еще два. Адам заметил валяющийся на земле револьвер, которым еще недавно размахивала Аттертон и подобрал его.
В капонирах Двойки солдаты переносили своих мертвых товарищей, складывая израненные тела на брезентовое полотнище на земле. Места не хватало и кто-то громко крикнул:
– Нужен брезент!
Адам подошел вплотную к дереву, с легкостью перечеркнувшему тонкую линию ограды. Он рассматривал дерево, не приближаясь к ограждению, когда к нему подошел Ким Ли:
– По нему они и пробрались внутрь.
– Я понял, Ким, – Адам указал на тело волка, повисшее на проволоке.
– Мы отключили участок на двести метров вокруг, питание на составные части секторов идет отдельно, ты же помнишь схему.
– Помню, – уныло согласился Фолз. – Пойдем, посмотрим.
Они медленно шли вдоль ломаной линии окопов, обходя солдат, бережно поднимающих на руках тела, темные от пролитой крови. Страшное было зрелище – пули и осколки не оставляют таких ран. В первом капонире была воронка от взрыва, повсюду были разбросаны частицы плоти и клочья одежды. Ствол пулемета был задран в небо, пулемет был сбит с сошек, патронные ленты в беспорядке валялись вокруг.
У пулемета лежал труп сейра, его туловище было иссечено осколками.
Во втором капонире оказалось еще ужаснее. Тела валялись в беспорядке, как будто были разбросаны в стороны взрывом. Тела были страшно изуродованы, исчерканы черными кривыми линиями волчьих когтей. Майкл отметил, как мало стреляных гильз, – и спросил у Кима:
– Воронка только одна?
– Да, у нас за спиной.
– Они не успели.
– Да, все произошло слишком быстро.
– Где Жан?
– В госпитале, сказал, что будет ждать, пока Сергеев будет сшивать тяжело раненных.
– Сколько раненых?
– Двенадцать, семеро тяжело, трое очень тяжело – страшные раны в живот, вряд ли они дотянут до утра.
– Убитые?
– Шестьдесят. Все, кто был в карауле, плюс шестеро прибежавших на помощь.
– Как все было, уже понятно? Я все пропустил, ночевал в Башне.
– Сейчас расскажу, только Майкл просил уточнить кое-что. Пойдем.
Ким с легкостью взобрался на ствол дерева, в обхвате не меньше полутора метров. Адам последовал его примеру и они перешли границу периметра по этому коварному «мосту». Перед тем, как спрыгнуть с дерева, Адам с болью отметил, как близко к кромке леса расположена ограда. Ким вошел в густые густы, сломанные под весом упавшего дерева, и оттуда донесся его голос:
– Адам, посвети мне.
Фолз снял с пояса мощный фонарь – один из предметов стандартной экипировки любого колониста, и конус белого света пронзил темноту.
– Ближе подойди.
Адам продрался сквозь густую мешанину тонких, туго сцепленных между собой, веточек и увидел вывороченные из земли колоссальные корни, облепленные мокрой землей.
– Черт, Майкл, как в воду глядел, – раздался голос Кима и через секунду он показался в свете фонаря.
– Они завалили дерево? – тупо спросил Адам. – Но как?
– С твоей стороны глубокая яма. С моей стороны я видел на дереве следы когтей, примерно на уровне полуметра. Я думаю, что они подкапывали корни до тех пор, пока дерево не было готово упасть, а потом, они навалились на дерево с нужной стороны – и все, бабах.
– И их никто не заметил из-за кустов, – пробормотал Адам себе под нос, но Ким услышал его:
– Ага, за этими кустами они были как за занавесом театра.
– А как же наша термооптика?
– Не знаю, Адам, может наши проморгали, а может, они придумали что-нибудь.
– Ты говоришь о них, как о равных, – заметил Фолз.
– А разве это не так?…
Они стояли у капониров Двойки, уже освобожденных от тел убитых. Теперь солдаты носили трупы сейров в лабораторию Дубинина, про себя проклиная приказ Адама, чтобы каждый волчий труп был бережно сохранен.
– Значит, они подрыли два дерева, – говорил Ким, – одно завалили для отвода глаз.
– Там, – показал пальцем в сторону северного сектора Майкл, – то же самое: дерево, окруженное густыми зарослями, подрыто со стороны периметра.
– Они роняют дерево на севере, слышат сирены, крики, шум, и тут же валят второе дерево. Место выбрано идеально – эти гребаные транспорты закрывают обзор, как ширмой. Перебегают по дереву сюда и…, – Ким умолкает – дальше и так все понятно.
– Хорошо, что Жан успел подтянуться слева и справа, – говорит Адам, – я даже и думать не хочу, что было бы, если бы они пробрались к палаткам.
– Там была бы бойня, Эйд, – ворчит Майкл устало, – мы бы не смогли стрелять из тяжелого калибра, волки бы здорово порезвились там, прежде чем их смогли бы прицельно завалить.
– Еще они на удивление быстро успели отойти, когда увидели, что их не пропустят дальше.
– Они не сумасшедшие, Ким, они увидели, что на них напирают люди Дюморье, и слиняли.
– Я сейчас скажу кощунственную вещь, ребята, но я должен ее сказать. Хорошо, что Жан успел подойти вовремя, когда наши на Двойке были уже мертвы.
– Что ты такое говоришь, Адам? – вскричал Ким.
– Он говорит правду, Ким, не кипятись, – встал перед ним Майкл. – Лично я тоже рад, что Жан не взял грех на душу.
– Да о чем вы, мать вашу так?!
– Представь, что Жану пришлось бы отдавать приказ стрелять по Двойке, когда тут еще шел бой, – тихо сказал Адам. – Представь себе: наши видят, как волки рвут пацанов на Двойке, и что остается Жану?
