Сама работа Центра, скрытого под невинной вывеской «Биологическая лаборатория по изучению редких и аномальных форм жизни» (и многие всерьёз считали, что здесь и в самом деле изучают экзотических тварей вроде загадочных чупакабрас[37]), была организована таким образом, что каждый из сотрудников владел информацией лишь по узкому диапазону задач, стоящих непосредственно перед ним. Руководители подразделений знали чуть больше, но всё – и то, конечно, далеко не всё – знал лишь узкий круг ведущих специалистов, к числу которых принадлежали профессор Джошуа Райт и его заместитель доктор Люк Чойс.
…Профессор Джошуа Райт стоял у широкого окна своего кабинета и отрешённо смотрел на зелёную лужайку под окнами. Райту было не по себе – те смутные подозрения, которые овладели им ещё тогда, когда Арчибальд Эссенс преложил им с Люком работать над проектом «расы будущего», теперь, по прошествии времени, обрели характер уверенности.
«Так вот, значит, как… – невесело думал Джошуа. – Так вот, значит, что мы должны получить в итоге… Старый осёл! Размечтался – примерил на себя нимб Творца! А на самом-то деле…».
Основания для столь мрачных дум у профессора Райта имелись. Он уже представлял себе, что за «новые люди» должны выйти из первых инкубаторов, смонтированных в самых нижних этажах лабораторных корпусов и прикрытых слоями бетона и брони. Намёк Эссенса на «генную модификацию» обернулся жуткой реальностью, не оставлявшей места каким-либо сомнениям.
Во-первых, у искусственных людей предполагалось приглушить базовый инстинкт самосохранения, дарованный природой для обеспечения выживаемости вида, и сделать их как можно более управляемыми и покорными. Одновременно повышалась физическая выносливость, быстрота реакции и обыкновенная мускульная сила – в ущерб мыслительным способностям и эмоциональной сфере. Такие монстры могли быть только слугами и солдатами – покорными слугами и идеальными солдатами – никакого другого будущего у «новых людей», «генетически модифицированных» именно таким образом, не было, да и попросту не могло быть.
А во-вторых – и это стало окончательным подтверждением – на столе Райта лежал доклад руководителя подразделения, занимавшегося репродуктивными функциями будущих клонов. И в этом докладе было напечатано – Райт сначала даже не поверил собственным глазам, – что подразделению удалось выполнить поставленную задачу: добиться того, чтобы клон внешне получался мужской особью, но не способной к воспроизводству себе подобных. Одновременно предельно – до полного исчезновения – угнетались все эмоции, относящиеся к этой важнейшей области человеческого бытия.
И вывод был прост и очевиден: ни о каких новых людях речь не шла. Из инкубаторов «Центра номер 2» – и, как не без обоснования подозревал Джошуа, других подобных центров, созданных господином Эссенсом и его соратниками, – должны были выйти узкоспециализированные биороботы, предназначенные для вполне конкретной цели.
«Наивный мечтатель… – с горечью подумал учёный. – Впрочем, всё это уже было: подобные тебе романтики от науки мечтали о неисчерпаемом источнике энергии, а в итоге получили ядерную бомбу. Ты просто повторил чужую ошибку – люди ведь никогда не учатся на чужих ошибках; они почему-то предпочитают делать свои собственные…».
Все мечты профессора Райта рассыпались в пыль. Не будет никакого терапевтического клонирования, способного помочь людям справиться с множеством болезней путём замены повреждённых органов выращенными на основе ДНК самого больного, как не будет и чудесных воскрешений-воссозданий безвременно умерших на радость безутешным родным и близким. А будет… А вот что будет, это человечество увидит всего через несколько лет. Если, конечно…
Джошуа отошёл от окна, сел за стол и ещё раз быстро перелистал доклад. Задумался, барабаня пальцами по гладкой крышке стола, потом решительно встал и направился к двери.
…Он засиделся за компьютером в своём холостяцком коттедже далеко за полночь. У Райта были диски, на которые он, на правах ведущего специалиста проекта, скачивал базовые данные, касающиеся тех или иных направлений в разработках – в том числе и те, которые оборачивались тупиками. И теперь профессор Джошуа Райт компилировал эти данные, создавая новый массив.
Он закончил работу около двух часов ночи, и некоторое время вызывал на экран те или иные информационные фрагменты, сравнивая их с существующими в реальности и лишний раз проверяя на внешнюю достоверность. Это отняло у Райта ещё около часа времени, однако теперь он был уверен в том, что всё сделано правильно.
Затем профессор набрал код доступа к серверу Центра – он знал этот код, такое знание полагалось Райту по статусу. Надпись «Access permitted»[38]появилась на дисплее с секундной задержкой, и профессор немного помедлил, вглядываясь в экран монитора компьютера, словно надеясь увидеть там что-то очень важное.
«Господь бог уничтожил первую женщину – ту, которая была до Евы, – поскольку счёл её неудачной моделью, – мысленно усмехнулся Джошуа. – Ну что ж, последуем примеру Создателя, не сомневаясь в мудрости Его…».
Он помедлил ещё мгновение и решительно нажал «Enter».
Профессор Джошуа Райт сделал свой выбор.
* * *
Доктор Люк Чойс пребывал в полной растерянности. Три дня назад необъяснимо, ничего никому не сказав, пропал профессор Райт, и никто не знал, куда он делся. Не направил же он свои стопы в пустыню, соскучившись по обществу койотов и гремучих змей! Да и выйти с территории Центра незамеченным не смог бы даже человек-невидимка – уж это-то было хорошо известно доктору Чойсу. «Но что могло случиться со стариком Джошуа, – думал Люк, ощущая неприятный холодок, – здесь, в самом безопасном месте на Земле, как любят говорить сотрудники „Биологической лаборатории по изучению редких и аномальных форм жизни“? Неужели… Да нет, такого не может быть…».
А на четвёртый день в Центр прибыл мистер Арчибальд Эссенс, и тут же вызвал к себе доктора Чойса. Люк не видел «заказчика», как они с Райтом называли Эссенса в приватных разговорах, с того самого дня, как согласились работать над проектом «Печать» и подписали контракт; и нельзя сказать, что Люк Чойс очень уж сожалел о том, что не видит «одного из правителей планеты» каждый день.
– Садитесь, мистер Чойс, – сказал ему Эссенс, не тратя времени на приветствие. Он совсем не изменился за прошедшие несколько лет, словно законсервировался.
Люк присел на краешек стула, ощущая себя не правой рукой одного из руководителей «проекта века», а провинившимся учеником, вызванным к суровому директору школы.
– Мистер Чойс, – по своему обыкновению, Эссенс сразу же перешёл к сути дела. – Профессор Джошуа Райт, к моему глубочайшему сожалению, – неуловимая пауза, – разорвал контракт, и поскольку вы…
