Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
— По-моему, «и», — сказал Валерий и с удовольствием вспомнил памятник на зеленом дворе.
— Да… А Ефрему Зотовичу я бы советовал покинуть на высшем уровне стремительности несуществующий город Инск. Ибо, если человек не верит в реальность места своего нахождения, он может запросто провалиться в какой-нибудь межпространственный вакуум… или даже глубже, поскольку вакуум все-таки материален…
Ефрем Зотович Мерцалов не удостоил подпоручика ответом. Ссутулившись, он уходил со двора и скоро исчез в калитке, расположенной между двухэтажным сараем с кривой галереей и кирпичным строением, похожим на старинную конюшню…
— Уф… — Витя заметно обмяк. — Давай присядем где-нибудь. — Думаешь, у меня большой опыт участия в таких голливудских эпизодах? Я же главным образом администратор, а не оперативник… — Он оглянулся. — Вон там…
Под стеной с проломами кто-то соорудил скамейку из кирпичных обломков и доски. Витя сел, вытянул ноги в серых форменных штанинах, положил в подорожники фуражку. Задрал рубаху и затолкал под брючный ремень свой пистолет (на затворе сияли солнечные блики).
Валерий сел рядом.
— Никогда не думал, что стану участником детективной драмы…
Витя слегка развел руками: такова, мол, жизнь. Валерий осторожно спросил:
— Ты уверен, что… это… действовал строго в юридических рамках?
— Вполне. В рамках Конвенции по охране прав и безопасности детей, каковая Конвенция имеет в городе Инске статус закона прямого действия.
— Да что за ребенок-то?
— А ты не в курсе? Вот те на! Я думал, ты вчера виделся с Лышем и он тебе поведал о недавних событиях.
— Вчера я вкалывал в Крепости. А сегодня сестрица Лыша мне сказала, что он чегой-то прихворнул…
— С ним случается… Ну, слушай тогда…
И, греясь под набирающим силу солнцем, подпоручик Петряев изложил второкурснику Зубрицкому историю двенадцатилетнего Григория Климчука, теперь известного под именем Грин. Историю, которую он частично узнал из диктофонной записи, сделанной субботним вечером, а частично из разговора с самим Грином, с которым повстречался вчера…
— Хорошо, что я правильно рассчитал, — скромно похвалил себя Витя. — Подумал: этот тип, Мерцалов, вернувшись в Инск, пойдет по дворам, где играют ребята, начнет расспрашивать про незнакомого им пацана. И точно! Смотрю: движется, оглядывается. Грин его описал детально, мальчик с литературными данными. В папу…
— Кстати, о папе. Чего они вцепились в его письмо, чего пытали мальчишку?
— Во многом дело темное… а во многом ясное… Юрий Климчук, редактор научного отдела в известном журнале, собрал, видимо, немало материала о «Желтом волосе», об их секретных технологиях и не менее секретных планах…
— Это так называемая «стерилизация общества»?
— Ну да… Сперва благотворительные обеды для массы беспризорных ребят и бомжей, потом энергетические импульсы на секретной частоте. Занесенные в организмы этой кормежкой препараты резко снижают иммунитет. Люди начинают помирать пачками, но не так, чтобы в один день, а в зависимости от возраста, состояния здоровья и тэ дэ… Причем тихо и непонятно отчего… Поскольку они люди никому не нужные и нигде не учтенные, гибель эта зачастую остается незаметной. Особые команды заключенных по ночам собирают погибших, зарывают в укромных местах. Потом сами потихоньку отдают концы…
— Вить, я про это слышал. Но ведь раскрыли, пересажали гадов…
— Кого пересажали-то? Стрелочников…
— Но… ведь это было лет десять назад…
— А Юрий Климчук и начал копать под «Волос» десять лет назад… Видимо он успел загнать весь материал в Информаторий под очень сложным паролем ударного уровня…
— Какого уровня?
— Боже, чему вас там учили в этом «спасательном учреждении»?.. Пароль ударного действия страшен для всяких заговорщиков тем, что, когда он срабатывает, вызывает информационный выброс. Моментально, на все студии и каналы планеты. И уже ничего не спрятать, не сдержать… Ну, помнишь, как было после гибели императора Андрейки?.. Похоже только, что тогда это инспирировали сами заговорщики, чтобы застолбить права регентства… А если подноготная «Волоса» всплывет сейчас, будет драма имперского масштаба. «Волосяных» агентов нынче внутри власти несчитано. Ты знаешь, людоедские планы очень живучи. Идеи «стерилизации» потихоньку сочатся наружу вновь…
— Я, видимо, полный тупица, — горестно сказал Валерий. — Слышал кое-что, но думал, что это досужая трепотня…
— Не ты один… Большинство населения Империи думает так же. До политики ли, когда задача одна: выжить и прокормить детей… Проще не пугать себя, а уповать на Регента, который наш отец и надежда…
Валерий вспомнил виденную в субботу ребячью надпись на стене и хмыкнул.
— …А Регенту и властям такое население ни на фиг не надо, — продолжал просветительскую беседу подпоручик Петряев. — Одна морока с ним: кормить, учить, лечить… Им-то, «судьбоносным», нужен кто? Они сами, родимые, и обслуживающий персонал. То есть силовая охрана, поставщики энергии и лакеи. А остальных куда? Беспризорников, пенсионеров, инвалидов, безработных… Знаешь, все эти вопли: «Ах-ах, рождаемость падает, Империя в опасности!», они для дурачков. Идеологи правящего клана давно подсчитали: для их благополучной жизни надо, чтобы населения стало вполовину меньше. И понятно, кого следует убрать в первую очередь… Как ни в чем не виноватых куриц при подозрении на птичий грипп…
— Витя, — сказал Валерий. — Ты правда подпоручик муниципальной стражи?
— А чего? Ну… да… Видишь, народу в городе немного, порой приходится совмещать несколько должностей…
— Понятно…
Оба поулыбались.
— Витя, ну а все-таки при чем письмо-то?
— Личный пароль для Информатория — штука практически не подверженная расшифровке. Никакие хакеры… Он строится где-то на подсознании, на разных эмоциях. Есть слабенькая надежда нащупать его, если вдруг ощутишь какие-то настроения его хозяина… Вот и пытались, видимо, эти настроения, интонации, как-то уловить. Сам Климчук не сломался, вспомнили про сына. Здесь надежда, конечно, призрачная, но… что делать-то? Страх велик, надо использовать малейшие шансы. Потому так и возились с беднягой Грином. Даже сторожа вогнали…
— Какого сторожа?
— Ампула — это сторож. Делают один укол и объявляют «пациенту», что через месяц ему крышка, если не сделают второй. И это правда… Человек, особенно мальчишка, оказывается на психологической привязи. Не только боится убежать, но и боится вообще. Как говорится, слабеет духом… У этих сволочей в «Волосе» были хорошие лаборатории, особенно развита лекарственная отрасль. Есть препараты, не известные в обычной фармакологии.
— В том числе и этот, в ампуле?
— В том-то и дело. На стекле написано «Темпотоксин». Я немножко занимался такими вопросами, знаю, что в обычных условиях эту дрянь изготовить нельзя.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
