Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– Речь написана?! – удивился Чебурашка. – Кем написана?
– Нами написана, – ответила строгая тётя. – Наш директор сам её сочинил.
– Вот пусть он сам её и читает, – обиделся Чебурашка. – А мне пришлите образцы конфет.
Тут ему снова позвонили. Это был междугородный звонок из Петербурга, из «Общества дружбы ради поездок». Его приглашали возглавить делегацию начальников милиции, которая ехала в Англию в сентябре.
– Пусть едут без меня, – ответил Чебурашка. – Боюсь, я буду у них лишний. К тому же в сентябре у меня выставка цветов в Кзыл-Орде.
Конечно, неплохо было бы съездить в Англию в сентябре. Но Чебурашка знал, что он находится в розыске, и боялся, что милиционеры во время поездки его разыщут.
Потом был ещё один звонок. Уже международный. Чебурашку приглашали на острова Зелёного Мыса, на открытие фабрики лыжных ботинок.
– Ни за что не поеду, – отказался Чебурашка. – У вас там режим нехороший, реакционный. У вас чернокожих обижают. Вот поменяете режим, тогда и приглашайте.
В это время раздался звонок в дверь. Принесли газету «Московский балаболец», и Чебурашка стал её листать.
Его внимание привлекли две заметки. Первая называлась: «Новая цветная площадь в Москве», а вторая: «Угонщик мотоциклов скрылся в лесах Конакова».
В первой заметке рассказывалось, что машина черниловоз вылила на Краснобогатырскую площадь синие чернила. И чтобы вымыть площадь, нужны триллионы рублей. И если преступник, из-за которого площадь стала синей, будет пойман, ему придётся заплатить эти деньги или мыть несчастную площадь лет десять ежедневно с утра и до вечера.
Во второй заметке сообщалось, что неизвестный гражданин зеленоватого цвета угнал у владельца Васи Чемпионова мотоцикл и скрылся в непроходимых лесах Конакова. Причём мотоцикл сам чудом явился и сдался ГАИ.
Тут из газеты «Московский балаболец» выпало письмо.
Чебурашка как увидел на конверте штамп «Конаково», так сразу и понял, что это письмо от крокодила Гены. Он стал читать:
Я жив… по… хор… в сарае. Вокру… при… и при… Я бо… что э… пи… проч… неправ… лю… из ми… Поэт… сообщ… те… сво… ад… не полн… Толък… намек… что… это… дер… Конак… Ког… устро… полу… я при… теб… сю… то ес… выз… Проща… кро… Ге…
Из этого письма Чебурашка понял только первую строку: что крокодил Гена жив и поёт хором в сарае. Что вокруг прищепки и прививки. Его очень удивили какие-то совсем странные слова, «поэт-сообщник». Он никак не мог понять, почему сообщник, а не соавтор.
Слово «конак» он понял как малограмотное «коньяк» и страшно удивился. Он знал, что Гена ничего спиртного в рот не берёт.
Зато последнюю фразу он прекрасно понял: когда крокодил Гена устроится получше, он пришлёт Чебурашке вызов.
Долго, долго ломал Чебурашка голову над тем, зачем ему нужен вызов в сарай, где крокодил Гена поёт хором и вокруг прищепки и прививки. Наконец он додумался.
Ему в голову пришла одна очень простая мысль, и она его успокоила. Он решил, что после мотоциклетной гонки у Гены слегка поехала крыша. И что Гена находится в лесном нервном санатории. А там есть всё: и поэты-сообщники, и прищепки, и прививки вокруг. И очень часто там поют хором в сарае.
Теперь Чебурашка знал, что надо делать. Надо собирать вещи и ехать на розыски крокодила Гены в деревню Конаково по Ленинградскому шоссе.
Глава девятая
ГЕНУ ПРИНИМАЮТ В АКЦИОНЕРНУЮ АРТЕЛЬ «СВЕЖАЯ РЫБА»
Гена тем временем всё больше привыкал к конаковским ребятам, а ребята привыкали к нему. Целые дни они проводили на реке и в лесу.
Особенно Гена подружился с Витей Удочкиным – сыном председателя артели «Свежая рыба».
Гена научил ребят глубоко нырять и плавать с открытыми глазами. А они научили Гену печь картошку в золе и лазить по деревьям.
И вот однажды, когда Гена для тренировки залез на высокое дерево, он увидел, что к его сараю по узкой лесной тропинке движется лёгкий милицейский мотоцикл с коляской.
Юный местный милиционер Вася Крючков с большим бидоном в коляске ехал проверять сигнал старушки-бабушки Екатерины Лексевны Брёвнышкиной по поводу самогоноварения.
Бедный крокодил прижался к стволу берёзы и затих, чтобы его совсем не стало видно. Он был похож на большой берёзовый банан.
Милиционер подъехал к сараю, зашёл в него с фонариком и долго там всё рассматривал.
– Интересно, – говорил сам себе вслух Крючков. – Матрас, подушка, одеяло, две кружки. Здесь явно кто-то скрывается. Или кто-то приходит сюда с преступными сообщниками. А то и хуже того – с преступными сообщницами. Надо будет запомнить это место.
Милиционер Крючков всегда рассуждал сам с собою вслух, чтобы яснее работала голова и чтобы не запутаться. И рассуждал он очень громко. Так что Гена слышал каждое его слово.
Крючков продолжал:
– Надо будет взять собаку и сделать наезд. Здесь может оказаться какой-нибудь преступник без документов. Если мы его задержим, нашему отделению дадут премию.
После таких страшных слов он сел на мотоцикл и, гремя бидоном, быстро скрылся в направлении своей сельской милиции.
Испуганный Гена слез с дерева и огородами направился в деревню к ребятам. Ему непременно надо было увидеть Витю Удочкина.
Гена ползком подобрался к самому Удочкиному забору и посвистел, как его учили свистеть ребята: фью-фью-свись!
Витя Удочкин вмиг явился перед ним, как лист перед травой.
– Что случилось?
– Облава! – произнёс Гена. Он рассказал всё как было.
– Так. Другого выхода нет, – решил решительный Витя Удочкин. – Идём к отцу.
Витя Удочкин во всём доверял папе, хотя всё от него скрывал.
– Как – к отцу? – испугался Гена. – Он же у тебя начальник.
– Ну и что? – сказал Витя. – Он нам поможет. Начальники тоже люди.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
