Буквально, как только колеса шасси вертолета оторвались от нашей площадки, увозя в Ханкалу начальство и вертолетно-поисковую группу, «партизаны» снова вышли на связь. Один из наблюдателей заметил на близлежащей высоте парочку гражданских машин. Явно не лесорубы – те ездят на тракторах, а не на «Нивах», да и собиратели черемши тоже в основном пользуются ногами. Наблюдательный пост продолжал вести наблюдение, командир группы постоянно находился на связи. Минут через пятнадцать на опушку леса на верхушке поднялась группа вооруженных людей. Скорее всего, остатки банды, отошедшей после вчерашнего вечернего боя. Неподалеку в районе находилась в поиске еще одна группа из отряда. Решили перенацелить ее по целеуказанию «партизан». Однако, как ни бился дежурный, по связи вызвать группу не удалось, и обязательный двухсторонний сеанс должен был быть только вечером.
Снова грохнула батарея. Накрытие получилось только после третьего выстрела. Одна из машин успела скрыться в лесу, группу разбегающихся людей и вторую машину накрыло взрывом. «Партизаны» продолжали наблюдать. Больше никто не появлялся, на горке сиротливо торчала перевернутая взрывом «Нива». Вечером другая группа, объявившаяся на связи, досмотрела места разрывов. Нашли большое количество фрагментов тел, досмотрели разбитый автомобиль, устроили на ночь засаду. С утра все тщательно сфотографировали. «Босс», бывший у нас с проверкой, бегал по штабу группировки и ликовал.
Несколько дней было тихо. «Партизаны» вели разведку вокруг базы, не отходя далеко, выставляли наблюдательные посты. Обнаружили еще несколько хороших тропинок, на одной из которых установили комплект разведывательно-сигнализационной аппаратуры, совместив их управляемым по радиолинии подрыва зарядов минным полем.
Аппаратура сработала как надо. Результаты были вполне «сьедобными»: в отличие от невкусных и грязных боевиков, минами посекло целый выводок кабанов, которых пришлось пустить в пищу.
Как-то ночью одним из наблюдательных постов на соседней с близлежащим селом высоте были обнаружены подаваемые визуальные световые сигналы. Один из контрактников на НП таскал с собой мобильный телефон с камерой. Разведчик, недолго думая, снял все световые сигналы на видео и после смены показал отснятый ролик командиру группы, о чем тот немедленно доложил на ЦБУ. Направление сигналов засекли точно и с утра организовали поиск. Место тайника обнаружили случайно: боец, узревший торчащий из-под земли целлофан, вознамерился забрать его себе на подстилку, а когда потащил, слой дерна и веток свалился и обнаружилась весьма симпатичная ямка с вмурованным в нее большим, литров на сто, пластиковым бидоном. Бидон, к сожалению, был уже пуст. Местность досмотрели тщательнее, и удалось обнаружить следы. Командир запросил ЦБУ и попросил разрешения на проведение ночной засады. Я уговорил его снять координаты на GPS, ничего пока не предпринимать и уйти с места закладки тайника, не оставляя своих следов. Пришлось запросить через Ханкалу и Ведено радиоразведчиков – интересовали перехваты из этого района. Как мне объяснили, перехватов здесь давно не было, и активных проявлений корреспондентов боевиков на данный момент не наблюдается. Может, оно и так, а может, просто не хватает средств для ведения радиоразведки и определения местоположения «вражьих» радиостанций в этом районе, и меня об этом извещать вовсе не обязательно.
Как жаль, что в составе отряда нет каких-нибудь групп радиоразведки, оснащенных малогабаритными техническими средствами… У нас имеются, конечно, малые переносные приемные устройства, но по ним можно только определить приблизительное направление, да и то не всегда. А так, посадили бы оператора (а еще лучше оператора-переводчика) на базу, раскинули-развернули бы всякие там антенно-фидерные системы, замаскировали – и получали бы наши подгруппы, ведущие поиск в районе, свежую, крайне нужную информацию и целеуказания. Плохо у нас дело обстоит с техническими средствами. Или, к примеру, скажем, надо передать графическую информацию (фотографии объекта или убиенного моджахеда) на ЦБУ. И что делать? Фотографировать и фотографии потом в электронном виде в пешем порядке доставлять до отряда? У наших новых корреспондентских радиостанций есть функция передачи цифровой информации, она сопрягается с ПЭВМ и может работать как радиомодем. Вроде бы неплохо, и программное обеспечение есть. Однако нет у нас компьютеров, приспособленных и сертифицированных под это дело. Казалось бы, чего проще – сопрягай через USB-порт фотоаппарат и радиостанцию и передавай прямо на компьютер оперативного дежурного. Да скорость передачи до того маленькая, что можно сутки потратить на передачу одной фотографии, и «весит» она в мегабайтах немало. Можно, конечно, фотографию «сжать» в каком-нибудь формате, но, опять же, командиру группы нужен хотя бы ноутбук или КПК, а это деньги, деньги… списание и незаконное использование военного имущества в личных целях различным вышестоящим командованием.
Поговорили по связи с командиром «партизан» и, немного поразмыслив, пришли к решению пока наблюдать за тайником и попытаться отследить передвижения незаконных формирований в районе. Через несколько дней опять сигнал фонариком, опять в той же последовательности, с одинаковой частотой. А подгруппа уже неподалеку. На этот раз тайник под завязку оказался забит продовольствием, которое тут же незамедлительно изъяли и продолжали наблюдать. К утру к тайнику подтянулись трое бородачей с автоматами и вместительными рюкзаками. Засада получилась «классическая» – из двух бесшумных автоматов, в упор. Боевики даже и понять ничего не успели. Трупы пришлось с проклятиями тащить чуть ли не до самой базы, ибо щелкать ночью фотоаппаратом со вспышкой как-то не хотелось. Прикопали их под развесистыми буками, обобрав до нитки.
А тайником пользовались еще две недели, находясь на базе. Неизвестный доброжелатель четко раз в неделю делал закладку и уходил. «Партизаны» скрепя сердце и наплевав на угрызения совести, пользовались безвозмездной помощью, предназначенной вовсе не им. Брать пособника пока не имело смысла. Ну, взяли бы его «тепленьким», а наутро вся близлежащая деревня вышла бы на поиски, сея вокруг панику, и какой-нибудь из местных охотников обязательно наткнулся бы на тщательно оберегаемую базу. Для работы с таким контингентом нужны специалисты, которые смогли бы при «беседе» с пленным потянуть всю ниточку и выйти на куда более серьезных людей. Ну, а наши разведчики таким делам обучены слабо.
«Партизаны» на базе в течение месяца принесли вполне неплохой результат, и по итогам подведения разведывательно-боевой деятельности отряд в группировке занял первое место. На обжитом месте отработала еще одна группа, расширившая районы поиска дальше к югу, и к окончанию срока действия боевого распоряжения вскрыла очень солидную «капитальную» базу боевиков, набитую продовольствием и боеприпасами. Хотели ее тоже использовать, но из-за указаний «сверху» пришлось все имущество вывезти, подорвать и поджечь. Из-за обилия вертолетов и бронетехники в районе группе не имело смысла оставаться работать дальше, и она вернулась в ПВД. Оборудованную нами базу решили «законсервировать» и использовать для выполнения других задач в районе и для отдыха проходящих групп. Бензиновый агрегат, аккумуляторы и остальное имущество вывезли и вынесли. Тыловики и начальники служб уж очень переживали за не списанное с книг учета имущество. На мои просьбы сделать несколько закладок с боеприпасами и продовольствием для выполнения последующих задач уже никто не отреагировал. После замены отряда и передачи зоны ответственности информация о базе была пропущена новым командным составом отряда мимо ушей. Сменилось руководство в группировках. Горную группировку расформировали, понастроив в Ведено общежитий, штабов, казарм и затратив на это кучу денег. Про базу забыли. Одна из групп сменившего нас отряда обнаружила нашу базу и подала ее как свой «результат». Информация о неизвестном пособнике так же прошла мимо ушей и осталась нереализованной…
