Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Однако Геращенко – «Геракл» неприемлем для «олигархов», как был неприемлем Примаков – «Примус». Он неприемлем для ревнивых легализованных наследников, меркнущих на фоне утомленного подвигами античного героя.
Эта внезапно возникшая коллизия начинает остро влиять на политические решения Путина. Быть может, и впрямь следует сделать ставку на Геращенко, способного объединить вокруг себя все слои и уклады и приступить к долгожданному Развитию? Маловероятно. Или найти в своем окружении кого-то, кто мог бы конкурировать с тяжеловесным, очаровательным великаном? Едва ли. Наконец, не лучше ли отказаться от изнурительного поиска преемника – этого черного кота в темной комнате, который в ней никогда и не был? Не лучше ли самому остаться на третий срок и доделать начатые преобразования, став Президентом «миллионеров», отринув паразитарных, тупых, антинациональных «миллиардеров»?
В любом случае обозначенный конфликт болезненно разрастется в период предвыборной смуты. Это новый разлом в российском обществе, куда враг неминуемо вонзит свое «оргоружие». Президентская схватка в России станет схваткой с внешним врагом, стремящимся остановить развитие Пятой Империи.
Россия выбирает между Зурабовым и Лимоновым
Дума слушает отчет министра Зурабова, винит его в коррупции, в смерти стариков и детей, во всех грехах адовых, требуя отставки. Зурабов невозмутим, словно химера собора Парижской Богоматери. Спокойно разглядывает депутатов, как сытый грач рассматривает червяков. Его смерть не в руках депутатов, но в руках Президента. Тот не торопится сломать иглу, на кончике которой гнездится гибель министра. И ненависть народа к Зурабову понемногу захлестывает малахитовый кабинет Президента.
В Нижнем Новгороде милиция и ОМОН срывают «Марш несогласных». Писателя-лимоновца Захара Прилепина, побывавшего недавно у Путина, замыкают дома, как академика Сахарова. Всех «несогласных» сгребают и запирают в спортзалах, что напоминает стадионы Сантьяго. Национал-большевистскую партию приговаривают к закрытию, будто этим закрытием можно предотвратить революцию, выпрямить о колено согнутую кочергу русской истории.
Все это происходит под рев траурных труб на шахтерских погребениях, среди запаха паленых стариковских трупов, на фоне падающих самолетов. Миллиардеров в России все больше, стариков все меньше. Русские нефть и газ продолжают питать Америку. Кудрин и Греф, как золоченые идолы, окормляют «религию русской смерти». Революция в России, подобная февральской 17-го и августовской 91-го, становится жуткой неизбежностью.
«Элита», состоящая из людоедствующих олигархов и властных воров, слепа и глуха, невосприимчива к народной ненависти, уверена в своей безнаказанности. Не понимает, что ей уготована участь дворян и аристократов, уничтоженных «красным террором». Революционеры, состоящие из радикальных протестантов и либеральных вождей, готовы «сметать» режим, не останавливаясь перед тем, что революционная метла очистит русскую Евразию от русских, уступая ее китайцам и туркам, немцам и американцам, которые уже «дали отмашку» на распад России.
Год парламентских выборов превращает общественное сознание в лапшу. Две партии власти начинают свирепо бодаться, намертво сцепляясь рогами. В тундре находят сцепившиеся оленьи черепа. Один из них вполне сойдет за череп Миронова, а другой – Грызлова.
А что же Президент? Он единственный, кто еще отделяет ненавидимую «элиту» от ненавидящего народа. Но Путин медлит, не решается принять судьбоносное для России решение. Все больше склоняется к тому, чтобы уйти из власти. Уподобиться отрекшимся Николаю Второму и Горбачеву. Как только Путин перестанет играть роль изолятора, между элитой и народом проскочит разряд испепеляющей силы, как на электрическом стуле, на котором, стянутая ремнями, сидит Россия.
Вновь в общественном сознании России начинают звучать социалистические настроения. Социализм, как замалеванная дешевыми белилами фреска, начинает проступать своими непоблекшими цветами. «Союз правых сил», эта детородная матка олигархизма, идет на выборы под лозунгами социальной справедливости. Главный редактор «Известий», выдвиженец Кремля Мамонтов, утверждает, что Россия беременна социализмом. Лидер «Справедливой России» Миронов, еще недавно спасавший выхухоль, говорит, что цель его партии – построение социализма.
Но что же исходит в эти грозные дни от главной социалистической партии – КПРФ?
Где «Левый проект» ХХI века? Где «Экономическая модель», адекватная ХХI веку? Где «Организация общества», основанная на теории ХХI века? Где «Левая культура», окормляющая народ в условиях назревающей революции?
В конце марта 2007 года состоялся Пленум ЦК КПРФ, посвященный культуре. Может быть, там состоялся анализ «левой» бурлящей литературы, поражающей обилием протестных настроений, антиутопий, авангардной антибуржуазной эстетики? Может быть, там были названы имена революционных писателей Лимонова и Прилепина? Прозвучала хвала «красным» адептам Бушину и Нефедову? «Левому» графику Животову, что почти в одиночестве, среди летаргического Союза художников, ведет неравный бой за социализм? Ничего подобного. Унылое повторение задов, пластилиновая тягомотина, одуряющая скука. Единственным вкладом в теоретическую копилку социализма был явлен сборник «Анекдоты Зюганова», что само по себе является удручающим, несмешным анекдотом.
Если обратиться к патриотическим экономистам, политологам-патриотам, осмысленным государственникам, рецепты спасения страны остаются прежними, хотя времени на их исполнение почти не осталось. Пусть Президент перестанет балансировать между «элитой», сжирающей все жизненные силы страны, и народом, который все меньше реагирует на патриотические медоточивые речи, задыхаясь от людоедских тарифов, погибая миллионами от болезней и катастроф, отданный на откуп коррупционерам в мэриях, префектурах и околотках. Пусть Президент нанесет долгожданный удар по коррупции, ударит «по штабам», опираясь на поддержку народа. Пусть сменит экономический курс, изгоняя из правительства «жрецов экономического блока», ставленников Америки. Возвратит в Россию уплывшие из нее триллионы, обратит их на «Развитие», на «Общее дело», на «экономику жизни», вместо «экономики смерти».
Только это впрыснет в народ живительные соки, отвлечет его от уличных боев, соединит в построении нового государства – Пятой Империи русских. В противном случае мы станем участниками очередной вселенской катастрофы, где не уцелеет никто. Отрекшийся от власти Президент не будет возведен в святые. Миллиардеры захлебнутся в крови. Народ превратится в беженцев и погорельцев, увидев в своих городах полевые жандармерии новых оккупантов.
Поэт Баратынский написал замечательный стих: «Меж люлькою и гробом спит Москва».
Сегодня Россия спит между «люлькой Лимонова» и «гробом Зурабова». Но спать осталось недолго.
Ловцы человеков
Пятая Империя еще не имеет границ. Не имеет имперского центра. Не имеет своих опричников и гвардейцев. Но она повсюду – в каждом мгновении, в каждой молекуле русского воздуха. Так в мартовской мгле, в последних зимних поземках начинается «весна света». Миллионы лучей вторгаются во льды и снега, плавят, жгут, озаряют. В мире начинаются шум, блеск, сверкание. В лесах с замороженных елей осыпаются кипы снега. В полях реют бестелесные лучистые силы. И земля, еще неживая и сонная, готова к преображению. Грезит Пасхой.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
