он медленно разрушится и исчезнет. Камни, на которые однажды попал яд Кригаля, стали хрупкими и ломались. Продолжать жить в таких условиях было опасно.
– Хорошо. Выследи его. И узнай местонахождение Евгнена. Вполне возможно, что вторая половина у него.
– Слушаюсь, хозяин.
Тюль к снова склонил голову и ушел прочь.
Слушая звук закрывающейся двери, Владо медленно подпер подбородок.
Пламя свечей отчего-то дрожало. Хотя ветру неоткуда было сюда проникнуть. Возможно, из-за того, что камни крошились, где-то в стене образовалась дыра. Однако Владо, глядя на пламя, медленно приподнимал уголки губ. Поднимая их по чуть-чуть, в конце концов он изобразил что-то, напоминающее улыбку.
– Брат, тебя все еще злит, что я забрал у тебя это место?
Пламя слегка всколыхнулось и качнулось влево.
Желтые глаза на морщинистом лице Владо бесстрастно наблюдали за ним. Длинная тень порхала позади, словно крылья.
– Если хочешь, можешь присесть. Ты ведь можешь просто сесть сюда, даже сквозь мое тело? Разве призраки так не делают?
Когда Владо разговаривал с призраком, о существовании которого нельзя было сказать наверняка, на его лице отразилась странная горечь.
Этой осенью он победил, исполнил давнее желание. Старший брат Юлькен, который всегда его притеснял, мертв, его дети разбежались в разные стороны, а призрак сестры больше не является ему во сне.
Хоть он и не смог убить брата собственным мечом, с ним аккуратно разобрался предатель-дворецкий. Преданность – это точно не про него: ударил хозяина, бросил его в болото, при этом будучи из Травачеса! Однако именно благодаря магии Полька Владо смог оттуда скрыться. Дворецкий уже знал, что скоро появится красноглазый демон. Если бы они помедлили еще хоть немного, их убили бы. В тот день даже Джонгналь оказался перед ним в долгу. Единственным, что его злило, было то, что в суматохе он упустил племянников.
Он не знал, что у Полька на уме, но рядом с собой иметь его было удобно. А еще он, конечно, гордился тем, что завладел кем-то, кто столь долгое время хранил верность его брату. И конечно же, это удовлетворило его жажду мести.
И все же на сердце было холодно.
Чего-то не хватало. Холод будто сковал его. У него не появилось ни новых целей, ни желаний. Хотя он точно одержал большую победу.
Курфюрст Кхан, несмотря на занятость подготовкой к предстоящим выборам, прислал ему рукописное письмо, в котором поздравлял с победой, и большие напольные часы, покрытые чистым золотом. А также добавил, что желает вернуть комплект Уинтерботтом как можно скорее.
Единственное, что изменилось в особняке с появлением Владо Джиннемана, – вот этим самые часы, стоявшие в месте, с которого бросались в глаза сразу при входе. Ослепительные, золотые, они не подошли бы для особняка Джиннеманов даже в прошлом, когда им управлял Юлькен, а теперь, когда дом практически забросили, выглядели настолько чуждо, что раздражали. Еще больше нервировал их бой.
Дон, дон, дон…
Он достигал каждого уголка в тихом особняке. Часы должны пробить девять раз. Владо мысленно считал. Он не мог вспомнить, ужинал ли сегодня, но прекрасно помнил, что до этого они били восемь раз. Он чувствовал, будто жизнь протекает с одним боем этих часов.
Дон…
Когда последний звук утих, пламя свечей снова всколыхнулось. А один из огоньков резко погас.
– Брат, тебе тоже не по душе эти часы?
Голос Владо тоже отозвался эхом и заполнил весь кабинет. Но ответа не последовало.
Наступила полночь.
Борис, проснувшийся от полудремы, почувствовал странный озноб. Он натянул на себя одеяло и попытался заснуть снова, но это было непросто.
Чудаковатый учитель проспал на кровати в этой комнате целых четыре часа и еле-еле проснулся, когда Ланзье разбудил его. Затем он сказал, что собирается увидеться с Роузнесс, хотя даже не умылся, поэтому пришлось его остановить. Борис подумал: хотя учитель Уолнат и интересный человек, неизвестно, сможет ли он как следует обучить его фехтованию. Если не постарается ради Бориса, тот не сможет победить противника, с которым предстоит сражаться вместо Роузнесс.
Обязательно ли ему нужно победить?
Вопрос неоднозначный. Он был обязан графу за две вещи: за комфортную жизнь, которой не смог бы наслаждаться без его помощи, и за то, что вырвался из лап преследователей и воров. У него определенно возникло желание отплатить за милость. Но, говоря откровенно, это была всего лишь сделка. Милость он получил не за просто так.
Граф сказал, что победа была бы лучшим вариантом, но и с поражением придется просто смириться. У сделки слишком выгодные условия. Но в любом случае перед Борисом поставлена цель, и лучшее, что он мог сделать, – это усердно работать ради ее достижения. Ведь именно граф решил привезти с собой Бориса, которому явно не хватало навыков владения мечом.
Учиться фехтованию всего несколько месяцев, чтобы победить противника, который тренировался годами, казалось неразумным планом. Но разве должен Борис беспокоиться о таких вопросах? Он просто выбрал один из путей, чтобы выжить. А это, как и говорил брат, пока было важнее всего. Если граф решит наказать Бориса за неудачу вопреки собственному обещанию, ему следует быстро сбежать, а не нести за это какую-то ответственность или принимать любое наказание.
Борис не рожден исполнять цели графа. Он родился для своей собственной жизни.
Но все же для начала он постарается.
Если он научится хорошо владеть мечом, это принесет пользу и ему тоже. А еще ему очень хотелось овладеть навыками, чтобы правильно держать этот меч, Уинтерер, который стал своего рода воплощением его брата. Это стало единственным желанием Бориса, который уже почти ничего не хотел от жизни, кроме как стать достаточно сильным, чтобы никто ничего не мог у него отнять и чтобы он мог существовать, не нуждаясь ни в чьей помощи.
Борис встал с кровати, опустился вниз, чтобы, пошарив под ней рукой, вынуть оттуда меч, но не смог быстро ухватить край ткани, в которую тот был завернут. Он протянул руку глубже, но меч так и не нащупал. Кровать оказалась настолько большой, что дотянуться руками до другой ее стороны оказалось непросто. Неужели положил меч куда-то туда?
Борис перебрался на другую сторону, уже испытывая серьезное волнение. В какой-то миг по его щекам и носу пробежал холодок. До сих пор он даже не догадывался, каково это, когда холодный пот течет по лбу и спине.
Наконец его рука зацепила и вытащила ткань. Но больше ничего. Он даже попробовал залезть под кровать, но это оказалось бесполезно.
Не было. Его нигде не было.
Уинтерер словно испарился!
