Она родилась на три месяца раньше тебя!
Больше он ничего не мог возразить. Борис родился в июле, а Роузнесс – в апреле. Разница составляла ровно три месяца.
Немного времени спустя учитель Уолнат прищурился и сказал:
– Хм, похоже, ты тоже не промах. Если постараешься, сможешь стать прекрасным мечником.
Что заставило его так сказать на этот раз?
– Это вы тоже поняли с одного взгляда?
– О чем ты?! Я сказал это, услышав твою ложь.
Разговаривая с ним, бесполезно было пытаться что-то предугадать. Его слова шли в совершенно непредсказуемом направлении.
Борис возразил:
– Как вообще связаны ложь и фехтование?
– А ты думал, знаменитые герои континента стали такими, просто весь день размахивая мечом? Конечно нет! Кстати, есть ведь еще и ребята с топорами, не только мечники. В любом случае нельзя стать великим воином, просто хорошо владея оружием. Необходимо обладать еще и хорошей интуицией, способностью думать на шаг дальше противника. Тот, у кого этого нет, встретив того, у кого он есть, даже имея талант мечника, сразу проиграет. Если человек, который всегда шел по прямой дороге, окажется на извилистом пути, он не будет знать, куда идти. Привыкший сражаться на равнине, попав на склон или по колено в воду, просто с криками встретит свой конец.
Он говорил весьма путано, к тому же очень быстро. В любом случае для Бориса это был первый разговор о мечах, поэтому он решил дослушать до конца.
Уолнат взял горсть грецких орехов, положил в рот и продолжил, жуя их:
– Умный человек прекрасно применяет свою умную голову. Для упреждающей атаки нужно уметь читать движения соперника. А что люди, которые умеют быть на шаг впереди, делают лучше всего? Конечно лгут! Думаете, любой может обманывать? В мире множество людей, которые не сумеют сделать этого, даже если очень захотят. Например, та девочка… Она так хочет стать поскорее взрослой, что моя ложь, удовлетворившая ее пожелание, тут же на ней сработала, не так ли?
Борис был ошеломлен: он и не догадывался, что Роузнесс хотела поскорее стать взрослой. А у Ланзье на лице возникло странное выражение по другой причине: как этот человек посмел назвать юную госпожу Роузнесс просто девочкой?
Тем временем учитель вновь ошарашил мальчишек, которые думали, что «великолепный» рассказ продолжится и дальше: он прожевал и проглотил все орехи, которые были у него во рту, а затем собрал в две пригоршни те, что оставались в тарелке, слопал их и неожиданно потянулся.
– Ох, мы так долго болтали, что я устал и хочу спать. Об остальном давайте поговорим потом, когда вспомним. Это спальня, верно? Учителю нужно подремать.
Ответ хозяина комнаты его не интересовал. Уолнат большими шагами прошел в спальню, улегся на чистую кровать и закрыл глаза.
«Об остальном поговорим потом, когда вспомним?» Только что он просто толкал горячие речи о том и о сем, не соблюдая ни малейшего в них порядка. Борис убедился в том, что в системе обучения не было никакой структуры. Неважно, каким было само его качество.
– Юный господин, принести еще грецких орехов?
Борис, глядя на огромные ступни растянувшегося на кровати Уолната с растопыренными, как у лягушки, пальцами, бессознательно кивнул. Почему-то на губах Ланзье, когда он вышел из комнаты с тарелкой, появилась необъяснимая улыбка.
Осень, заставившая созреть грецкие орехи в Аномараде, неуклонно пришла и в Травачес. Владо, глядя в окно, пейзаж за которым окрасился в красно-желтые цвета, сказал:
– Лето кончилось.
Кто-то подошел и зажег тройной подсвечник, стоявший на столе. В темноте один за другим зажглись круглые огоньки.
– Значит, есть успехи?
– Да, хозяин.
Кабинет в особняке Джиннеманов никак не мог сравниться с огромным кабинетом в замке Бельнор. К тому же в нем было очень темно. Кабинет в замке Бельнор освещало множество окон, да еще и стеклянных, а здесь – лишь одно.
И Владо его закрыл. А потом усмехнулся при мысли, что единственное, что изменилось в этом кабинете с прошлого лета, – это он сам. Он взял бумагу, лежавшую на столе, и прочитал ее при свете свечей. Дойдя до конца, положил ее обратно и посмотрел на человека, который ее принес.
Ъольк, дворецкий семьи Джиннеманов, стоял перед ним, склонив голову.
– Хм…
Для него не имело особого значения, кто из братьев является хозяином семьи Джиннеманов?
Может быть, и так. Ну, возможно, это идеальный дворецкий для Владо, который тоже предал своего хозяина и переметнулся к своему нынешнему господину курфюрсту Кхану.
– Вот как. Значит, младший отправился в Аномарад.
– Да. Говорят, тот аристократ точно был из Аномарада. Однако в гостинице он использовал вымышленное имя, поэтому его настоящая личность неизвестна. В ближайшее время я все разузнаю.
У Владо была лишь одна причина искать Бориса.
И он тут же задал связанный с ней вопрос:
– И комплект Уинтерботтом?
Тюльк, чьи глаза были все так же опущены, ответил:
– О нем пока точно неизвестно. А все потому, что неясно, где находится Евгнен. Однако удалось подтвердить, что у мальчика, который предположительно является Борисом, был меч в белых ножнах.
Тюльк больше не называл ни одного из сыновей Юлькена юным господином.
– Значит, у него есть по крайней мере Уинтерер.
Владо, у которого не было ни жены, ни детей, не давал указаний ремонтировать особняк или выбрасывать вещи Юлькена. Похоже, его это даже не интересовало. Он пользовался кабинетом, который раньше принадлежал брату, сидел за его столом и писал его ручкой. И даже спал на кровати, где раньше спал брат. Он принял на службу Тюлька и не стал менять прислугу в доме. Только убил всех солдат, воспитанных Юлькеном.
Большинство слуг и служанок сбежали в ту ночь, когда начался бой, так что их осталось меньше половины от тех, что были при Юлькене. Но Владо и это не волновало. Люди, которые регулярно занимались уборкой и ремонтом особняка, были где-то за границами его сферы интересов. Поэтому особняк Джиннеманов, который плотной стеной охраняли несколько сотен солдат, выглядел пустым.
Маг Джонгналь, прибывший по приказу курфюрста Кхана, вернулся в его замок, а крышу, разрушенную призванным им Кригалем, так и не восстановили. Единственное, что сделал Джонгналь, – это в течение нескольких дней очистил особняк с помощью мощной магии, так что теперь в него можно было входить. Крыша оказалась пробита, и часть второго этажа под дождем протекала. Очевидно, что с наступлением зимы жить здесь станет трудно.
Однако Владо не трогал ничего в особняке, словно и не думал о комфортной жизни в нем, а может, даже ждал с нетерпением, когда
