большие расстояния.
Он снова выстрелил, но не видел, куда попала стрела. Преследующие колесницы приближались. Их кони были более светлыми. Вокруг летели стрелы.
— О, люди Эреша! Вы, наверное слепы! Эреш! Эреш! Твоя судьба приближается! Восстань! Берись за оружие!
Он стрелял и стрелял. Колесницы приближались. Они напряг все свое существо. Все, что делало его Оданом-полубогом. Он должен предупредить Эреш.
И вдруг он ощутил себя во дворце. Он бежит по длинной мраморной лестнице, где по бокам стоят в одиночестве цветные мозаичные фигуры солдат. Под ногами он ощутил мрамор пола. Ноги были слабыми, дрожащими от усталости. В руках у него был посох из слоновой кости и черного дерева, украшенный золотыми и серебряными медальонами. Он понял, кто он, вернее, в чье тело переселилась его душа.
Нарпул-Стафф ворвался в покои короля.
— Король! Король! Эндал идет на нас! Зови людей! К оружию! Гони колесницы к южным воротам, пошли лучников на стены! Быстрее!
И затем Одан ощутил жгучую боль в плече и понял, что стрела одного из дьяволов Эндала нашла цель. Он снова оказался в колеснице. Оглянулся. Они были близко… близко…
Пока его не было, тело его представляло только труп, они приблизились настолько, что уже готовы были нанести последний удар. Он открыл стрельбу из лука со всей скоростью и меткостью, на которую был способен. Люди вскрикивали и падали, бронзовые шлемы катились по песку, две колесницы столкнулись с ужасающим грохотом. Из облака пыли летели доски, колеса, окровавленные лохмотья. Раздалось дикое лошадиное ржание.
Вторая стрела пронзила ему руку. Он вырвал ее из раны, разломил, бросил в сторону, жгучую боль он загнал далеко в самые закоулки своего существа, чтобы она не мешала бороться за свою жизнь.
Рука не мешала ему стрелять. Его стрелы попадали в цель. Эти солдаты из Эндала были превосходными наездниками на колесницах. Они до этого не встречались с таким врагом. Они не могли понять, как человек, в тело которого попало две стрелы, может жить и сражаться.
Сияние в небесах исчезло. Осталось только одно солнце, то самое, что Ке создал для того, чтобы оно освещало мир.
Зеленая полоса пролетела мимо. Теперь Одан мчался вдоль насыпи среди полей. Преследователи замедлили бег, заколебались. Ругательство слетело с окровавленных губ Одана. Он поднял лук и послал последнюю стрелу. Он увидел, как стрела пронзила горло одного из возниц. Остальные быстро развернули колесницы, сверкнув колесами, помчались обратно в пустыню.
Но из пустыни неумолимо надвигалось чудовищное облако пыли — армия Эндала!
Из этого облака неслись грозные звуки звяканье бронзы. Колесницы мчались вперед, чтобы сокрушить Эреш, прежде чем его армия будет готова к защите. Пехота Эндала довершит полный разгром и затем начнется резня.
Все было кончено, когда Одан дал отдых своим измученным лошадям. Все было сделано, и теперь Одан не видел спасения для Эреша.
— Эреш! Эреш, гордый город! На что я обрек тебя в своей гордыне! Эреш… я скорблю по тебе…
Он проезжал мимо пальм и краем глаза заметил стоящую колесницу. Лук моментально оказался в его руке, стрела была готова пуститься в полет, и он уже был готов спустить тетиву, как вдруг услышал голос:
— Стой! Стой! Одан-полубог!
Это был Анкиду. И были еще другие колесницы, спрятанные под пальмами. Целые эскадроны ждали врага. Белые перья и бронзовые украшения спрятаны, чтобы предательский блеск не выдал их приближающейся армии.
Одан довольно глупо спросил:
— Анкиду? Но ты же в Шанадуле.
— С памятником Надьюлу все будет в порядке. Я послал туда человека, которому можно доверять. Но я здесь, и ты привел сюда армию Эндлала, чтобы она здесь погибла.
— Король…
— Он с нами. Лучники на стенах. А ты поезжай, пусть осмотрят твои раны. Дьяволы Эндала едут на свою погибель, и я рад, что мне удастся убивать их.
— Нет, — сказал Одан Кудзук. — Нет, Анкиду. Ты мой друг, и я останусь здесь, рядом с тобой.
— Мой принц, Одан. Ты оказываешь мне большую честь, называя меня своим другом. Но тебе нужно показаться докторам…
— Раны? Разве раны когда-нибудь беспокоили Кудзука?
Колесницы двинулись одновременно, колесо в колесо, когда Одан развернул своих лошадей. Он заметил, что его лошади не выдержат нового напряжения.
— Другую колесницу… — начал он.
— Колесницу принца! — повелительно крикнул офицер, который был разительно похож на Блуффа Сельяка — видимо, был его сыном.
Грозный взгляд Анкиду заставил его замолчать, и он снова повторил свой приказ, но уже шепотом, который был еле слышим не только врагу, но и его подчиненным.
И в результате этого четкого приказа к Одану подъехала новая колесница, возничьим которой был настоящий воин. На голове лошади колыхались белые перья, что означало, что колесница принадлежит высшему офицеру. Лошади ждали. Колесницы со всеми своими сверкавшими украшениями прятались под пальмами. Зеленая стена пальм, кустов и побегов папируса служили превосходным укрытием армии. Одан поднялся в колесницу и, взявшись за бронзовый поручень, стал вглядываться сквозь зеленую стену.
Вся пустыня была покрыта катящимися колесницами. Пыль клубилась, перья, украшающие головы лошадей, колыхались на ветру, солнце отражалось огненными бликами от бронзовых и золотых украшений. Огонь! Да, Ниргаль, бог Огня, должен радоваться этому долгожданному дню. И все же, все же на небе было третье солнце, которое не могло быть ни кем иным, как Заданом, вступившим в своей сказочной колеснице в бой с Ниргалем. Бой кончился, и боги исчезли. Теперь в битву должны вступить смертные — люди Эндала и Эреша — и два полубога — Нирги и Одан.
Анкиду, который был строг, серьезен и сдержан, как никогда, подал команду.
— Мы ударим, как только они въедут на орошенные поля. Мы сокрушим их, отбросим обратно в пустыню. Там наши колесницы будут неудержимы.
— Я поеду с собой, Анкиду.
— Тогда молись, чтобы Задан был с нами весь день.
Одан не смог ничего ответить на это.
Но перед тем как град стрел был готов обрушиться на ничего не ожидающую армию Эндала, появился мастер Асхурнакс и встал, положив руку на край колесницы, спокойно глядя на Одана-полубога. Асхурнакс был одет в праздничную одежду, на голове его была волшебная шапочка. На поясе висел короткий бронзовый меч, украшенный драгоценными камнями, сверкающими так, что слезились старые глаза.
— Значит, Одан, принц Эреша, ты вернулся к нам.
— Вернулся, мастер Асхурнакс?
И в этот момент Одан все понял.
Асхурнакс медленно улыбнулся.
— Многие твои искусства скрыты от меня. Я не могу оставаться с тобой. Кефру-Кет и я, мы подозревали, но не знали точно, что ты задумал. Но когда я увидел орла
