власть над кланом крысюков мумра, что он мне ответит на этот вопрос – вернее, даже на два – то на этом можно смело заканчивать. Даже нож отдавать этому недохитрецу, обирающему переносящихся в его земли с Тверди людей, не хочу. Про бобы, семена нет и речи тем более. Обману дурака. Он проглотит – уверен. Очевидно же, что псоглавы на этом берегу не встречаются, но глупый мишка не допускает и мысли о том, что я мог побывать за рекой.
– Идущие и собирают, – неохотно сознался Хардун. – В пещерах у рыжих. Их племя Мать-Ночь тоже чтит. Ближайший посёлок рыжих под третьей горой от реки. Сами ислины путь и подскажут – за Кровавой их много. Как переправишься, сразу правее бери, и найдёшь. От брода седмицы две ходу, примерно.
Вот я и узнал всё, что нужно. Остаётся задобрить медведя, который сейчас непременно на меня разозлится, и откланиваюсь.
– Теперь всё про гравов давай, – закончив, пробасил мумр. – Я подробно ответил. С тебя то же самое. Где? Сколько их? Куда шли? Всё выкладывай. Гравы не только мне и хассам враги, но и вам тоже. Они-то как раз-таки Отцу-Дню поклоняются. Тот велит идунов убивать. Знаешь, сколько пустолобых прикончили?
– Меня тоже пытались, – улыбнулся я. – Только силы не рассчитали. Перебил всех. Потом ещё несколько раз гравов видел, но сам им на глаза уже не показывался. К закату отсюда их тьма.
– Далеко? – испугался Хардун.
– Да не то, чтобы очень. Сразу за рекой, по ту сторону скал.
– Тьфу ты! – очень по-человечески ругнулся медведь. – За рекой им и место. Обдурил меня.
Мумр резко для своих габаритов и возраста поднялся с земли.
– Так не пойдёт, – прорычал он с угрозой. – Всё! Хватит пустой болтовни. Хочешь знать, как выжить на Суши и на следующий пояс уйти, плати цену. Отдавай мечи!
– Эти что ли? – вскочив на ноги, выхватил я из ножен мечи молниеносным движением. – Ты уверен, что хочешь забрать их?
– Грозишь мне? – положил лапу на рукоять секиры медведь.
– А мне показалось, что ты мне.
– Ты меня обманул! – рыкнул мумр. – Так дела не делаются.
– Согласен, – сделал я шаг вперёд. – Вот только обманул меня ты. Все твои описания места, где собираются отряды идущих, ничего не дают, если не знаешь, где находится брод. Ты же от него пляшешь.
Тут у мишки уже не нашлось, что ответить. Бесхитростная, как и все его другие уловки, хитрость имела место быть. И он это знает. Как знает и то, что силой отобрать у меня оружие у него не получится. Если попытка ограбить меня и увенчается успехом, то сам Хардун её точно не переживёт. Добравшийся до Суши воин априори силён, а уж в одиночку прикончивший ходока и тем более.
– Уходи, – после непродолжительной борьбы взглядами хмуро бросил медведь. – Сделки не будет.
Наконец-то он понял, что расплачиваться за что-либо оружием я не готов. А заодно и убедился, что запугать меня не получится.
– Жаль, – спрятал я мечи в ножны. – Только вспомнил, что у меня кое-что на обмен всё же есть. Может, заинтересует тебя.
Я вернулся к оставленному на земле мешку и, запустив в него руку, нашарил на дне небольшой свёрток из плотного пальмового листа. Уже на этой стороне реки паковал.
– Вот, – развернул я лист. – Отличные острые наконечники. Вижу, луков твои воины не признают, но под их малый рост и для дротиков будут впору. Возьмёшь?
– Не смеши меня, – отмахнулся Хардун. – За всю правду о Суши какие-то вшивые наконечники? Уходи. Разговор окончен.
Мумр демонстративно отвернулся от меня и двинулся к своей длиннохвостой свите.
– Покажи, где найти человека, про которого мне сказал один из хвостатых, и наконечники твои, – предложил я широкой спине медведя. – За эту-то мелочь нормальная плата.
Мумр остановился.
– Разболтал-таки Кукс, – прорычал Хардун. – Впрочем, может, это и к лучшему, – задумчиво произнёс он, повернувшись ко мне. – У тебя уже два луча. Не опасно. Только к наконечникам ты прибавишь обещание: увести своего собрата из моих земель.
Что-то он согласился чересчур быстро. Даже не стал торговаться.
– Договорились, – кивнул я. – Я ведь знаю, что брод в верховьях реки. Уведу.
И опять попал. На морде-лице звероморфа всё написано большими и яркими буквами. Я давно уже иду вдоль реки, вниз по течению. И везде, то с одной стороны, то с другой к руслу жмутся скалистые кручи. Очевидно, что брод, либо остался где-то у истока, либо ждёт впереди, ближе к устью. Теперь же направление мне точно известно. Недалёкий медведь, сам того не желая, поделился и этими знаниями.
– Давай наконечники, – шагнув ко мне, протянул вперёд лапу мумр. – Тебя отведут.
– Расплачусь, когда увижу идущего.
Обиженный моим недоверием мумр скривился.
– Отдашь моим воинам, – бросил Хардун отворачиваясь. – Не рад был знакомству. Прощай!
– И тебе спасибо за всё! Ты мне очень помог.
* * *
Идти пришлось долго. За день с дорогой не справились. Ночевали отдельно – я в поросшей жухлой травой ложбине, провожавшие меня крысюки за холмом. Утром к нам присоединился мой старый знакомый – тот хвостатый знаток общей речи по имени Кукс, что общался со мной перед встречей с медведем. И понятно, зачем нас догнал. Им получен приказ – объяснить мне, возможно, неочевидную для меня важность ухода того человека из земель клана. Хардун боится, что я не смогу увести этого упрямца с собой, а это важно для мумра.
– Он прийти от гор много дней назад, – объяснял семенящий в десятке шагов от меня коротышка. – С луч на лбу. С один луч. Не хотеть платить цену. Гнать нас. Даже убивать. Мы к нему не ходить теперь близко. Злой идун.
Подозреваю, имела быть место попытка обокрасть человека. Рассказ Дормиана наводит на мысль, что у тех людей, кто отказывается менять оружие на знания, крысюки стараются его стащить. По крайней мере, сначала, пока не убедятся, что в случае с конкретным человеком это не лучшая мысль.
– Мать-Ночь не велит убивать идуны, – продолжал крысюк. – Мы больше не лезть к нему. Ждать, когда он уйти. Но он никак не уйти. Хардун говорить: может, он найти нора в два луча. Идун кто-то сказать, что в неё заходить только два идун, и теперь идун ждать ещё идун, чтобы вместе войти в нора. Это плохо. Один из идун может стать ходок. Ходок очень злой – убивать много хассы.
Вот теперь всё понятно. Религия не позволяет чтящим Мать-Ночь звероморфам убивать людей. Мы в землях крысюков в безопасности. Зато сами представляем для местных опасность. Хардун
