очень давно уже не слышал.
«Матерь божья» — и даже с правильным ударением на первый слог.
— Терек, закрой двери, — и вскоре помощник графа отрезает нас от пары стражников перед дверями в этот зал.
— Разговор будет только между своими, норр? — интересуется граф, обменявшись взглядами с Тереком и так же все не представленной дамой.
И что-то передав им по мысленной связи, как я почувствовал.
— Боюсь, граф, что разговор будет только между нами, — произношу я и теперь граф снова замирает, даже не поняв сначала, что случилось.
Почему я так настаиваю на встрече без свидетелей и говорю на непонятном остальным языке.
Но быстро приходит в себя:
— Терек, Ксита, подождите меня в соседнем зале! — слышу я правильный приказ так по-простому, не полностью понимаю его, конечно, но по энергичному жесту рукой графа обо всем догадываюсь.
— Но, Андер… — хочет поспорить женщина, однако безмолвный приказ заставляет и ее поторопиться выйти за дверь.
— Ноги не держат. Давай присядем, — показывает мне граф на одно из кресел.
— Предлагаю хотя бы обняться для начала. Нечасто такое случается, встреча двух земляков в чужом мире, — спокойно останавливаю я его.
Ну, мне-то проще себя так чувствовать, я уже о многом догадывался перед нашей встречей.
— Откуда ты знаешь, что мы земляки? — остановился граф.
— Так мы из одного города и даже работали в одном ЖЭКе, так что совсем земы, можно сказать, — улыбаюсь я.
— Я тебя не знаю, — слышу от графа удивленную фразу.
— Да я тебя тоже, в общем-то. Но зато видел твою фотографию несколько раз!
Глава 17
— Фотографию? — по удивленному голосу и лицу графа Варбурга хорошо видно, что он уже и позабыл, что на свете бывают фотографии.
Иные напечатаны на фотобумаге, а другие виднеются на экране смартфона, но это уже не важно.
Впрочем, про такие чудеса цивилизации он тоже наверняка запамятовал за те десять земных лет, как провалился в портал, в много раз мной лично проклятом подвале злополучного дома на Мытнинской улице.
Десять земных, это здесь примерно восемь с половиной местных, я сам уже два года здесь выживаю, значит этот самый бывший электрик уже примерно на шесть с половиной лет больше меня согревается лучами Ариала на планете Хурум.
Ну, и добился заметно больше меня за этот солидный срок, ничего не скажешь.
Уже настоящий граф при большом владении и нет над ним никакой власти на земле, кроме своего короля. Возможно, что и герцоги тут тоже имеются, они как бы должны быть поглавнее, но это не обязательно на самом деле. Кто богаче на золото и имеет больше воинов — тот и главный в такие суровые времена.
Надо мной еще недавно вообще никого выше по титулу в тех же Вольных Баронствах не имелось, однако сила Империи все-таки ломит солому и теперь я просто благородный беглец.
Очень предусмотрительный и сам лично сильный, но все же беглец.
То обстоятельство, что я не стал защищать свое владение до последней капли крови — тоже не слишком так уж благородно выглядит, но мои бывшие компаньоны однозначно одобрили тихое исчезновение своего соседа-норра, вызвавшего крайнее неудовольствие соседней могучей Империи.
Они определенно понимают, что иногда нужно уметь отступать, а так и им самим меня защищать не требуется. Тем более, смерть от моей руки одного из Слуг Всеединого Бога я признал сразу, чтобы они вообще не сомневались в правильности моего и своего выбора.
— Да, видел несколько раз твое фото в ЖЭКе на старом стенде где-то в подвале, когда там каналью чинил. Фотография как лучшего работника нашего ЖЭКа. Одному из лучших, такое наследие больше из социализма. Даже очень внимательно ее изучил, пытаясь какое-то время себе представить, что с тобой могло случиться в тот ноябрьский день. Сам понимаешь, история очень странная вышла. Но ведь сам оказался в том же подвале в такой же драматический момент и вот я теперь здесь, — спокойно продолжаю говорить я, старательно возвращая собеседника в забытую прежнюю жизнь.
Там он работал простым электриком, а здесь уже целый благородный граф, хозяин большого преуспевающего владения.
Да еще очень не простой граф, а главный по тайным знаниям и умениям среди своих тоже непростых людей.
Он-то меня сразу разглядел, а вот его люди оказались на это не способны.
Граф продолжает потрясенно смотреть мне в лицо, с каким-то затаенным восторгом слушая русскую речь.
Вот, я даже месяц исчезновения того самого электрика помню и то, что тогда его звали Андрей.
— И когда встречались у кого-нибудь на днях рождения, пару раз еще мне твои фото показывали. Да, точно, Танюха из бухгалтерии как-то сильно о тебе переживала, Андрей. Похоже, что у вас что-то было с ней? — не очень такой скромный вопрос, но она и правда серьезно надеялась на какие-то отношения, все гадала, что смогло случиться с хорошим парнем.
У которого не сложилась семейная жизнь, поэтому он сейчас вполне одинок.
И меня пару раз именно про это спрашивала. Теперь-то я ей, конечно, все бы в подробностях рассказал, однако больше никогда Таню не увижу.
Для вельможного графа теперь такая простая подруга уже совсем не подходит, а вот для Андрея тогда — очень даже нормальный вариант после его развода. Не красавица, но хороший человек и у нее есть где жить, есть где залечить душевные травмы прошлой семейной жизни.
Ну, это когда я со своей Ирочкой еще жил и ходил вместе с ней по разным днюхам к сотрудникам и сотрудницам с нашей общей работы. Вполне нормально веселились и радовались жизни тогда, а разговор об пропавшем электрике ЖЭКа заходил почти всегда почему-то.
Ну, такое сильно мрачное и совсем непонятное событие — исчезновение прямо с работы без каких-то внятных объяснений.
Потом это веселье прекратилось, когда наши отношения с Ирочкой явно пошли на спад, хотя на работе со всеми нормально и потом общался.
Е-мое! Когда это все было? В совсем другой жизни!
Сам уже почти забыл о своей прошлой жизни из-за всех местных дел и проблем, про меркантильную рыжую подругу, про свою грязную работу, о которой временами так скучаю, когда нужно принимать жесткие и жестокие решения, и еще про весьма развитую цивилизацию на голубой планете где-то очень далеко отсюда.
Зато граф, как видно, что-то вспоминает и тут же спрашивает меня:
